Запретная магия

Куц Сергей

– В карете не было заметно, что тебя что-то беспокоит, – заметила Илвет.

– Ничего не беспокоило, – ответила Тиамет, – а как сделала первый шаг по траве, так и нахлынула тоска.

Пепельноволосая девица с подозрением оглядела округу. Дорога в оба конца оставалась пуста, в роще тоже никого не видно и не слышно. Сотня закованных в железо рыцарей, сержантов и оруженосцев на своем месте. Считай, при посольстве маленькое войско, и не каждый лорд Кольца в силах дать такому отпор. Разорившийся барон Огюст ди Рокк, седовласый отец Эван, к примеру,

был способен вывести в поле не больше десятка всадников, из которых полный доспех был только у него. Собственно, он был единственным рыцарем на все баронство, которое выставляло на ежегодный сбор лишь одно рыцарское копье. Но зато отец с гордостью заявлял, что его копье ажно из десяти конных. Милый отец… Эван скучала по нему.

– Может… – она не знала, что сказать. Приятные сердцу воспоминания мешали Эван, а надо придумать, как успокоить подругу.

– Может все ерунда, – докончила фразу Тиамет.

– Я вовсе не это хотела сказать! – воскликнула Эван.

– Ничего, – вздохнула Тиа, – я не обижаюсь. Мне бы самой хотелось, чтобы эти предчувствия оказались пустыми девичьими страхами… Я вам расскажу… Потом.

Тиамет замолкла, погрузившись в себя, но задумалась она ненадолго.

– А ладно! – всплеснула руками Тиамет, отмахнувшись от собственных мыслей. – Чего тянуть! Сейчас и расскажу! Рассказать?

Эван пожала плечами. По правде говоря, она и Илвет не требовали от подруги этого рассказа. Не успели даже заинтересовать им. А сей рассказ был нужен прежде всего самой Тиамет.

– Со мной не часто такое бывает, – начала она. – Я уже говорила об этом? Что не так часто гложет под сердцем от плохого предчувствия?

– Говорила, – принцесса взяла подругу за руку. – и не волнуйся. Ничего страшного не произошло.

– Не произошло, – как бы нехотя согласилась Тиамет и с благодарностью посмотрела на подруг, а те ободряюще улыбнулись.

Эван старалась придать себе уверенности. Хоть бы глаза не выдали! Стало вдруг не по себе – от Тиамет передалась растерянность. Илвет тоже было неуютно. Принцесса вздрогнула, но не позволила слабости взять над собой верх. Нужно помочь подруге, и для этого нельзя показывать, что в душе смятение.

Но как Тиамет столь странно подействовала на нее и Илвет? Эван вымученно улыбнулась, чтобы снова приободрить Тиу. Хвала Девятерым! Она не заметила растерянности Илвет и Эван.

– Это бывает редко, – повторилась пепельноволосая девушка, – и раньше все по пустякам случалось. Хотя тогда мнилось, что произошло что-то очень значимое в моей никчемной жизни.

Эван показалось, голос Тиамет дрогнул. Неужели он сейчас расплачется? Что с ней?

– Не начинай, – произнесла Илвет, – самобичевание сейчас ни к чему.

– Не буду, – Тиа шумно втянула носом воздух и посмотрела исподлобья на подруг. – В общем, каждый раз мои дурные предчувствия оправдывались. Уж если начинала грызть тоска, то обязательно случалась крупная неприятность. Еще меня мамка порола!

– За что?

– Говорила, что это я такая-сякая глазливая. Будто я порчу на людей навожу.

– А ты?

– А что я? – вдруг рассердилась Тиамет. – Не было никакой порчи! Порча – это когда одному плохо. Ну или нескольким, коль уж я сглазила. Только в последний раз было все иначе! Я расскажу!

Высокая девушка оглянулась. Не хочется, чтобы кто-то кроме двух подруг услышал ее. Эван и Илвет тоже начали озираться, поддавшись настрою Тиамет.

– Сердце снова защемило полгода назад, – произнесла она, – и худо так стало, что не знала, куда себя девать. Даже озноб бить начал, но я никому ничего не говорила. Особенно матушке…

Тиамет снова замолчала, погрузившись в воспоминания.

– Что было потом?

– Потом? – встрепенулась Тиа. – Матушка оставила меня на денек в таверне, у которой стояла наша рота. Дабы я отлежалась, а потом нагнала остальных. Все уехали, а к вечеру я слегла с настоящей лихорадкой. Провалялась без памяти несколько дней. Не знаю почему, но матушка предусмотрительно дала трактирщику деньги на неделю вперед. Видно, тоже чувствовала что-то неладное.

Тиамет опустила взор.

– Когда пришла в себя через несколько дней, узнала, что наша рота попала в засаду и полностью перебита. Обоз тоже вырезали. Убили всех, и мою мать тоже.

– Прости, – вырвалось у Илвет, – мы не знали.

– Вы тут не причем, – горестно, не поднимая взор, вздохнула Тиамет.

Надо помолчать, хоть минутку, чтобы выразить сочувствие. Но кто-то тянул Эван за язык.

– Кто сообщил о маме? – едва слышно спросила дочь барона.

– Фрау Амниса. Желтый маг. Добрый трактирщик вызвал волшебницу, дабы попользовала меня своей силой, да я сама уже оклемалась от лихорадки, – Тиамет снова тяжко вздохнула. – Но фрау Амниса пришла не зря, она разглядела во мне способность к магии. Сперва я думала, что матушка была права и все мои способности лишь в дурном глазе, но фрау Амниса убедила, что это не так.

– Она устроила твою поездку на Испытание? – Илвет по-прежнему держала Тиамет за руку.

– А то! Правда, больше белые об этом пеклись, но иначе-то никак. Иначе обещали сжечь!

– Выжечь, – поправила Эван.

Тиамет рассмеялась.

– А я как сказала?

– Ты сказала, сжечь, – ответила дочь барона.

– Простите дуреху непутевую, – пошутила Тиамет; по меньшей мере попыталась это сделать.

– Погодите! – Илвет сердито взглянула на нее, потом на Эван. – Потом посмеемся!

– Как скажешь, – пожала плечами Тиамет.

– Ты лучше ответь, – напустилась на нее принцесса. – Сейчас такое же предчувствие у тебя?

– Да, – веселье в глазах высокой девушки мгновенно погасло, – но убей, а не скажу, что и когда должно случиться. Я сама…

– Ученицы!

Девушки подпрыгнули, как ошпаренные.

– Ученицы, – повторила Калиссандра ди Каллис, чье незаметное появление оказалось для трех студенток чересчур неожиданным, – с вами все в порядке?

– Да, фрау Калиссандра.