Запретная страсть мажора
Шрифт:
В общем, вечер проходит хоть и менее предсказуемо, но более бестолково.
Утром Ник интересуется:
– Лина до тебя вчера достучалась?
– Ага, – сонно отвечаю я, вытягивая ноги под парту и собираясь честно проспать пару. – Все, как обычно. Они с Тимом посрались, и ей нужна была жилетка.
– Я так и понял, – хмыкает Рамзаев.
Собственно, я решаю, что тема закрыта, но оказываюсь в корне неправ.
Уже после пар, когда я на трене, Ник пишет, что Линка приехала к нам в универ и говорит,
Кажется, кто-то начинает меня бесить. Надо было ее жестко и без сантиментов выдрать еще вчера, сегодня она бы десять раз подумала, прежде чем лезть ко мне со своими «встречаниями».
Ладно, хрен с ней. Хочет тут отираться, пусть трется.
Игровой адреналин подстегивает агрессию, и в этом состоянии я не самый приятный собеседник. Ну… сама виновата, если что.
Лине относительно везет, и она появляется, когда наша команда уже закончила. Я прилично вымотан, только из душа и не имею желания никого осаживать. Я хотел еще немного потрепаться с парнями, но, когда Лина заходит в раздевалку, понимаю, что сейчас просто соберусь и свалю домой спать. Если она такая фанатка баскетбола, ей и другая команда зайдет.
А Лина строит планы. Сейчас мы посмотрим игру, потом куда-нибудь съездим попить кофе, можно заглянуть в кино…
Серьезно, блядь? В кино? Зачем туда ходить, когда у меня есть домашний кинотеатр. На хер ходить пить кофе? Пацаны соглашаются только на такое, чтобы показать себя девчонке с лучшей стороны, если он хочет ее завалить. Зачем мне пить кофе с Линкой? Если б она предложила сгонять в спортбар посмотреть матч или закатиться в бильярдную погонять шары под пиво, я бы мог согласиться. Раньше, она это вроде секла, а теперь вдруг «мы – девочка»!
Рамзаев, знающий меня не первый год, старается не ржать, читая по моему лицу все, что я думаю по поводу появления Линки.
Нет, ну казалась такой прикольной. С юмором и мозгами. Куда чего делось?
Или весь смак был в том, что она меня бортанула? Да ну нах!
Злость поднимается с каждой секундой этого щебетания.
Мужики в раздевалке делятся на две группы: одни пускают по Лине слюни и жрут ее глазами, пропуская мимо ушей весь бред, который она несет, и такие, как я, они спешно начинают покидать раздевалку.
Шнуруя кроссы, я с тоской кошусь в сторону двери.
Центровой, у которого есть постоянная девушка, жрущая его печенку на завтрак, обед и ужин, как раз сматывается, и в приоткрывшуюся дверь возле стола я вижу козу, пялящуюся на парней на паркете.
Замерла с открытым ртом и смотрит.
Совсем края потеряла!
Линка трогает меня за плечо, что-то говорит, но я отмахиваюсь и, отбросив на скамейку так и не надетую футболку, отправляюсь пояснить кое-кому, как нужно себя правильно вести!
Пиздец
Глава 15. Оля
О нет!
Только не это!
Дикаев. И опять голый. Что ж ему футболки-то не носится?
Я внутренне застонала.
Блин, Ник же обсуждал с той Линой, что Дикий на тренировке. Как можно быть такой разиней и прохлопать этот момент?
Сделав вид, что я ничего не слышу, и вообще я никакая не Истомина, стряпаю независимый вид и между тренажёрами начинаю пробираться на выход.
Но куда там…
Пока я перешагиваю через валяющиеся гантели, кто-то со слишком длинными ногами меня настигает.
– А чего это мы тут делаем? Соскучилась уже? – Кир хватает меня за руку.
На нас уже оглядываются парни из числа играющих. Кто сказал, что парни не любопытны? Всем, блин, уже интересно. Мы сейчас сорвём тренировку.
– Ну уж не по тебе это точно! – шиплю я в ответ, пытаясь отобрать свою конечность.
– Ладно, можешь не стесняться. Ты вчера осталась без сладкого, я все понимаю. Но тебе так понравилось, что ты захотела продолжить, не стоит так откровенно себя предлагать. Так и быть я могу пойти тебе навстречу.
Смотрю на него глазами овальными по вертикали. Вот это самомнение!
– Мне просто нужно было отдать листовки, – медленно по слогам произношу я, но даже не надеюсь, что до него дойдет.
Так и есть.
– Какие еще листовки? – не верит мне Дикаев.
– Да что ты какой трудный, а? Приглашения в секцию! – я указываю взглядом на стопку, оставленную мной.
Не выпуская из хватки моей руки, он тащит меня к столу, берет один из глянцевых листов и читает. Лицо его вытягивается.
– Ты танцуешь? – смотрит на меня недоверчиво. – Какие-нибудь бальные танцы?
– Ну тебе-то какая разница? Отпусти уже, – ною я.
Но он сверлит меня взглядом, и я сдаюсь.
– Танцы живота, хотя я понятия не имею, зачем бы тебе это знать.
– Ну хорошо, – хмыкает Дикий. – Ты их принесла. Какого хрена ты стоишь и пялишься на парней?
Тут-то я и офигиваю по полной программе.
– Хотела и пялилась, – огрызаюсь я на него. – Имею право. Ты кто такой, чтобы спрашивать?
Глаза Кира сужаются, зелень в них становится ярче. А Дикаев склонившись к моему лицу выдает:
– Я твой хозяин, а ты мой подарок, и разворачивать другим я его не позволю!
– Слушай, отвали, а? – психую я. – Тебя я еще не спрашивала по этому вопросу!
Господи! Ну кто меня за язык тянул?
Надо было промолчать, но я понимаю это, только когда Дикаев привычным жестом закидывает меня на плечо и куда-то тащит, нагло похлопывая по пятой точке.
Я луплю его там, куда дотягиваюсь. Получается, что тоже по крепкой заднице.