Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
Меня резко бросило в жар, и тут же стало жутко холодно. Вико никогда не спрашивал, почему я недолюбливаю мужа моей сестры. Но оказывается, Джакомо не терял времени, и успел выставить себя в лучшем свете. А меня... подлой завистницей своей мертвой сестры?
– Что тебе наговорил этот человек?
– Он рассказал о вашей последней встрече. Может, тебе не стоило так резко отвергать его ухаживания лишь из-за обиды на сестру. Ведь он тебе всегда нравился... – Кажется, Вико наконец понял, что сказал что-то не так. – Или Джакомо ошибается?
– Этот подлец не ошибается. Он – врёт!
Прежде
– Ты здесь, Ласкане! Слушай, у меня тут... – Сонди перевел взгляд на меня, и замер. – Эй, Ласкане. Вставай очень медленно, и старайся не поворачиваться к этой сеньорите спиной. Медленно-медленно... тихо-тихо... Иначе тебя сейчас съедят.
Я разъяренно клацнула челюстями, и менталист исчез.
– Ты что, разозлилась? – поразился маг. – Что я такого сказал?!
Бесполезно объяснять. Хуже боевиков человеческие чувства понимают только артефакторы. Но те хотя бы не пытаются творить добро направо и налево, невзирая на вопли разбегающихся от них людей. Так, тихо починяют разные безделушки, способные иногда убить...
– Иди, Вико, – устало сказала я. – Этот разговор пустой и бессмысленный.
Маг немного виновато кивнул и бесшумно вышел, оставив меня одну сидеть почти в полной темноте. Лишь слабый фонарь в саду за верандой привлекал мотыльков.
Как же мне не понравился этот разговор. Почему Джакомо просто не может забыть обо мне, как я постаралась забыть о нем? Зачем он настраивает Вико против меня?
– Рената, ты лучшее, что со мной происходило, – жарко шептал мне в ухо маг. Его колено скользнуло между моих бедер, раздвигая их. – Я хочу показать, насколько я люблю тебя...
Нетерпеливые пальцы Джакомо стянули корсаж платья вниз, вместе со сорочкой, и тут же жадно начали изучать грудь.
– Не надо, Джакомо. Пожалуйста, не здесь... – мне самой мой голос кажется слабым и ломким. Конечно, он не обратил внимание на этот жалкий писк.
Его губы нашли мои, и смяли их в требовательном поцелуе, заставившем жадно глотать воздух, и беспомощно цепляться за своего мучителя.
– Моя невеста. Моя единственная любовь...
Как же я его ненавижу! Почему мир так несправедлив? Этот человек радуется жизни, в то время как моя сестра мертва, а всё, что осталось мне... это разбитые мечты о своем собственном семейном счастье.
И Лучиано. Мой любимый племянник, так похожий на своего отца. Возможно, он единственное, что примеряло меня с существованием Джакомо Кроне. Но всё же бы лучше тот умер. Может, я и добренькая целительница, только вот очень злопамятная.
Корбин Рихтер.
Без магии было скучно. Но что еще хуже – опасно. Рихтер давно уже отвык полагаться на других, и теперь даже охрана под дверью и окнами мало его успокаивала. Где-то на свободе бродил человек, способный
Чтобы не тратить время зря, маг написал несколько писем. Одно бывшей ученице, Софи, с нежностью справляясь о её делах и здоровье крёстника. Генриху недавно исполнился год, и он активно начал ползать, к ужасу матери. Потому что уследить за маленьким боевым магом, одаренным, к тому же, еще и магией стихий, было сложно.
Жаль, что его не было рядом, чтобы помочь. А может, и к лучшему. Потому что с отцом крестника он не слишком то был дружен.
Ему и предназначалось второе письмо. Точнее, новому главе грейдорской Службы безопасности, но Рихтер отлично понимал, что следом оно окажется в руках Мартина Шефнера – престарелого (аж на целых два года старше его), мелочного (как-то три золотых зажал, и так и не вернул), и завистливого (еще бы ему не завидовать красоте Рихтера, с такой-то смурной рожей) канцлера Грейдора. А еще он раньше него женился на Софи – и это ему Корбин не мог простить больше всего.
Письма отправлялись через доверенных людей, работающих на грейдорскую СБ, но все же Рихтер постарался описать случившееся с ним как можно более размыто. Что нужно он передаст на словах, а остальное Шефнер поймет между строк. И может, что и подскажет. Наверняка у него в СБ припасена полочка и для грязных лермийских секретиков.
Лермия была интересна Грейдору по многим причинам, хотя у них и не было общих границ на суше. Но с севера берега Лермийской республики омывало Последнее море. Другими прибрежными государствами были Грейдорская империя, Алертийская республика и Сарватское королевство. Последнее мало представляло интерес – разве что досаждало своими пиратами. А вот Алерт, лежащий как раз между Лермийской республикой и Грейдором, последнему досаждал особо. Меньше года прошло с последней стычки двух империями, и в ней выиграли соплеменники Рихтера.
Но глупо было бы считать, что на этом алертийцы забудут о своих имперских амбициях. Не получив ничего от Грейдора, их взгляд устремится – уже устремился, на Лермию. Безусловно, они хотели воспользоваться разобщенностью лермийских провинций, управляемых жадными до власти и денег дожами.
Фоскарини единственные из всех благородных родов имели шанс превратить весь этот бардак, и превратить страну в поистине сильное государство. Они владели богатейшей провинцией – Меноде, имели достаточно денег и влияния, и кроме того, получали поддержку из Грейдора.
Потому что другая сила, способная объединить слабую Республику, империю устраивала гораздо меньше. Святой Престол. Формально Церковь уважалась и почиталась всеми государствами цивилизованного – кроме разве что сарватов, почитающих Белого Владыку Азра-Мадэа, да язычников рамасов, живущих на западных островах в Великом океане.
Но вот конкретно в Грейдоре, всегда опирающемся на магию – все же чуть меньше, и как-то даже формально. Не то, что Престол продолжал свои гонения на одаренных, как это было несколько веков назад. Напротив, последние столетия миссионеры Церкви неустанно пытались привить магам истинное благочестие, направить их дар себе на пользу.