Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
Вико Ласкане, значит. На вид такой деревенщина, а женщин все же чем-то цепляет. Сначала Рената Бьянки, теперь вот его собственная госпожа... Спросить, что ли, у Ласкане рецепт такой привлекательности?
– Не стоит с ним говорить, Летиция. Почему-то мне кажется, что он будет против.
Рената Бьянки.
Дом, милый дом. Дорогой сердцу хлам, следы грязных босых ножек на скрипящих половицах, крылечко со ветхими, но все еще крепкими ступеньками, на которых так удобно устроиться,
– Лучиано! Сколько раз я тебе говорила, не трогать мой фарфор! – заорала я. – У тебя есть своя чашка!
– Ты её не помыла! – донеслось из глубины дома.
Что-то оглушительно звякнуло. Опять он за кастрюли взялся! Вот же мелкий засранец! Выпороть бы, да лень.
– Не сахарный, сам можешь за собой убрать! Иди сюда, и ремень неси! Буду тебя воспитывать!
Ребенок притопал минут через пять, держа в руках мой любимый кожаный ремешок. Лаковый.
– Вот, – с видом жертвенного агнца протянул он оружие возмездия. – И пусть тебе будет стыдно, когда я умру от боевого ранения, истекая кровью.
– Ты где таких слов нахватался? – удивилась я. – А, точно, сеньора Гиллазо! Она снова заставила тебя вслух читать ей дамские романы.
Несмотря на свой юный возраст, чтецом Лучиано был отличным, разве что немного картавым. Но это всё сполна компенсировалось громким голосом и выразительной манерой чтения.
– Что в этот раз? – мрачно спросила я.
– «Бутоны любви» – признался Лучи, ковыряя ногтем деревянную балку.
Настораживающее название, учитывая, что в прошлый раз он спрашивал меня, что такое «пламенеющие сосцы» и «огонь чресел».
– Про что?
– Про благородного идальго Педромильо и злодея Шефнеро.
Так, они там совсем спятили со своими политическими отсылками?! Нет, конечно, идеологическая пропаганда для всех слоев населения это неизбежное зло, но делать канцлера Грейдора отрицательным героем в женском романе это как-то перебор.
– Ну и что там этот Шефнеро?
– Злодей похитил невесту Педромильо, Софиреллу, запер в своей башне и заставил её...
– Что заставил? – не ожидая ничего хорошего, спросила я.
– Ухаживать за своим садом.
Я облегченно выдохнула.
– А, роман про эти бутоны. Слава всем святым!
– И еще хотел, чтобы она с ним траха...
Фарфоровая ручка в моих руках надломилась, и чашка вместе со своим содержимым оказалась на моих коленях. К счастью, холодного чая там было совсем на донышке.
Глава 14. ... И он
Фарфоровая ручка в моих руках надломилась, и чашка вместе со своим содержимым оказалась на моих коленях. К счастью, холодного чая там было совсем на донышке.
– О, у тебя чашка разбилась! А можно я осколки заберу?
– Иди займись своими делами! Ты меня утомил.
– А наказание? Ты
– Не ругайся! – рявкнула я. – Слышала бы тебя твоя мать...
Лучиано тут же притих. Любое упоминание Исабеллы было для него болезненным. Не стоило мне ее вспоминать вот так вот, в пылу ругани.
– Прости. Я знаю, что у тебя все еще побаливает плечо, – ласково сказала я. – Давай я сейчас все уберу, и займусь им. Иди на кухню.
Но планы пришлось поменять. По дорожке, направляясь к нашему дому, шёл знакомый мне сеньор. Гидеон Нери.
Нери выглядел элегантно и просто — в светлых бриджах из тонкого сукна, кипельно-белой с рубашке с накрахмаленным воротничком, элегантной шелковой жилетке в узкую полоску и шляпе с узкими полянами он был походил на бывшего политика, отошедшего от дел и уехавшего в деревню, но не забывающего за собой следить.
Впрочем, маги его уровня и положения не могли не быть хоть немного политиками. Уверена, что среди пациентов сеньора Нери было много влиятельных людей, которые могли к нему прислушаться.
А он, почему-то, тратил время на Лучиано. По крайней мере заботой о маленьком пациенте Нери объяснил свой приход.
– Возможно, мне следовало предупредить вас о своем приходе. Послать слугу. Но как оказалось, я остановился не так уж и далеко от вас, так что легче было прийти самому, чем гонять туда сюда слуг, – сказал маг, чинно усаживаясь в моей небольшой гостиной и с любопытством оглядываясь. Если простое убранство моего дома его и покоробило, он никак это не показал.
Я принесла ему прохладный чай с лимоном (на улице всё еще было жарко), и выставила вазочку с печеньем.
– О нет, нет, позже! – отмахнулся целитель. – Давайте сначала займемся делом. Лучиано, иди сюда. Мне нужно тебя осмотреть.
Племянник, стеснительно жавшийся у двери, посмотрел на меня, и я поощрительно кивнула.
– Это же сеньор Нери. Он лечил тебя. Неужели забыл?
– Не-а.
Лучи подошел, стараясь не прихрамывать, но едва ли от Нери скрылось, сколь скованной и неуверенной была походка мальчика.
– Слабые кости? – негромко спросил он у меня.
Я кивнула.
– Несколько раз ломал ноги, когда был младше. Не все переломы... идеально срослись. Но сейчас его кости лучше.
– А как со спиной?
Я поморщилась. Горба, к счастью, удалось избежать, но одно плечо было заметно выше другого, а из-за искривленной шеи Лучи часто мучили головные боли.
– Не так хорошо.
– Мы не боги, не всё можно исправить. – Нери тепло улыбнулся ребенку, внимательно нас слушающему, и сказал: – Но человек тоже очень много может. Ты знаешь, что Летроцо Пестрый, боевой маг из Дольжана, к восемнадцати годам почти ослеп? Но всё равно он стал народным героем Лермии, и спас королеву. Уверен, и ты сможешь когда-нибудь сможешь доказать, что физические недуги лишь делают дух сильнее, а волю крепче.