Запретное подчинение
Шрифт:
Все те женщины из бара были в шаге от того, чтобы скинуть с себя одежду. Как можно с ними конкурировать? И хотела ли я этого? Однажды я уже совершила такую ошибку с мужчиной, и больше это не повторится.
Райли всхрапнула, голова её заскользила по сидению и аккуратно расположилась на моём плече. У неё всегда всё так легко получается. Если Райли хочет парня, то в девяти случаях из десяти она его получает. Интересно, как бы она повела себя с Винсентом? Но я тут же прогнала эти мысли прочь из своей головы.
По каким бы причинам он ни хотел с нами сотрудничать, я лишь надеялась, что мне не придётся отвечать на его ухаживания. Осторожно засунув документы обратно в папку, я убрала их. Винсент был опасной фантазией, от которой нужно было избавиться. Откинув голову назад, я укрылась колючим пледом авиакомпании в надежде немного поспать до приземления в Нью-Йорке.
***
Мои ноги стали резиновыми, а пот, струящийся по спине, уже пропитал рубашку. Я пыталась сдвинуться с места, но не могла. Воздух был вязким, словно грязь. От чего я бежала?
Беги. Просто беги.
От страха на меня накатывала тошнота, а желудок свернулся в комок.
Кто-то был позади меня. Голубые глаза за толстыми стёклами очков одновременно горели огнём и обдавали холодом. Как ему удавалось двигаться так быстро? Он схватил меня за руку, заламывая её за спину. Боль пронзила моё плечо, но я даже рот открыть не могла, не то что закричать.
Мелодия будильника разбудила меня. Я скинула с себя влажные от пота простыни. Чёрт, я думала, всё прошло. Я размяла затёкшую правую руку, которую, видимо, отлежала за ночь, и неуклюже ударилась ею о тумбочку, отчего будильник свалился на пол. Поставив его на место, покосилась на красные цифры. Ровно семь утра. Я встала и пробралась в ванную, заметив, что дверь в спальню Райли ещё закрыта. Она не приступала к работе раньше девяти и обычно спала до последней минуты.
К тому времени, как я вышла из душа и собралась на работу, ритм моего сердца вернулся в нормальное состояние. Я спустилась в лифте, потягивая на завтрак смузи. Брокколи, овсянка, сухой белок, апельсиновый сок, банан и йогурт — настоящий завтрак для чемпионов. Райли рассказала мне об этом напитке, как о лекарстве от похмелья, но для меня он быстро превратился в завтрак. Глядя на своё отражение в лифте, я решила, что в этой белой блузке, трапециевидной юбке и в чёрных туфлях на каблуках выгляжу как профессионал. Чёрт, если бы у меня была пара миллионов долларов, я бы определённо доверила их себе.
Я спешно шла по Нижнему Вест-Сайду к станции метро, замедляя шаг перед люками, чтобы мои каблуки в них не застревали. На перекрёстке я влилась в поток таких же, как и я, желающих воспользоваться подземкой. Мужчины и женщины молча двигались в идеальной синхронности.
Это была странная особенность Нью-Йорка, к которой я никак не могла привыкнуть. Люди могли находиться друг напротив друга, но не произносить ни слова. Так же было и в Бостоне, где я училась в колледже и проработала год. А вот в Коппелле, штат Техас, где я жила раньше, каждый житель знал моё имя. Просто, когда люди действительно признают твоё существование, начинаешь в большей мере чувствовать себя личностью.
Я не была в Техасе уже много лет, но по-прежнему считала его своим домом. Мои родители до сих пор жили там, но мы не общались с тех пор, как я уехала в колледж. Они были трудоголиками и ожидали того же от меня — судя по моему детству и реальным отношениям с ними. Я не обижалась, но пресекла любые их попытки управлять моей жизнью. Я была сама по себе.
Волна пассажиров подхватила меня на станции Боулинг-Грин. Простой механизм выживания в городе с населением в восемь миллионов жителей — просто игнорируй незнакомцев. Вы бы не смогли выучить имена всех даже при всём желании.
Двадцать минут спустя я вышла из лифта на сорок восьмом этаже здания из сверкающего металла и стекла, где располагался офис компании «Вотербридж-Хаузер». У входа всех встречала красновато-коричневая мраморная стойка регистрации. Над ней на стене висела со вкусом подобранная алюминиевая вывеска с названием компании. Справа располагался конференц-зал, выходящий окнами на парк. Каждая деталь разрабатывалась так, чтобы создавать впечатление богатства и власти. Ведь в этом бизнесе важна любая мелочь.
Через лабиринт кабинок я добралась до своего стола. Наши рабочие места не прижимались в тесноте друг к другу, но и на свободную планировку дизайн-студии тоже мало походили. Высокие перегородки давали личное пространство аналитикам, которые изучали инвестиции. Более опытные аналитики, такие как я, общались с клиентами напрямую, отвечая на их вопросы и улаживая незначительные проблемы, позволяя руководству продолжать работать над привлечением большего количества клиентов. Кабинеты начальников с отличным видом из окон располагались по периметру этажа. У партнёров компании, которые появлялись здесь лишь для того, чтобы переговорить с начальством, тоже были свои собственные секции.
Я бросила свою сумку на стол, взяла досье Винсента и направилась в кабинет Ричарда. Через приоткрытую дверь было видно, как он что-то набирает на компьютере.
— Ричард, ты хотел поговорить о мистере Соренсоне?
— Да, проходи. Ты просмотрела его досье? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Я всё проверила и даже пересмотрела наше предложение, которое, кстати, разумно обосновано и полностью основывается на наших знаниях о его доходах.
Ричард перевёл на меня пристальный взгляд.
— Есть идеи, почему он нам ещё не перезвонил?
В бессознательном порыве я чуть было не поделилась с ним деталями нашей с Винсентом встречи в баре, но вовремя решила, что будет лучше, если Ричард ничего об этом не узнает. Кроме того, это не имело значения. Ведь после той встречи Винсент стал более заинтересован в сделке с нами.
Я пожала плечами.
— Не знаю. Может, другая компания успела перехватить его до нас? — Я вспомнила снисходительные комментарии Ричарда по поводу «заклинателя волн» и свои предположения насчёт образа жизни Винсента, которые, несомненно, повлияли на его поведение на встрече. Возможно, именно с этим связан тот факт, что от него пока ничего не слышно. Но я держала рот на замке.