Запретные сказки
Шрифт:
— Да милости просим, батюшка, пожалуйте вместе с матушкой, приходите!
А поповская порода на чужое добро завистлива, за чужим угощеньем обосраться рада. Вот поп запряг кобылу и уехал с попадьей на крестины, а батрак остался дома вместе с поповною. Захотелось батраку есть, а в печи-то у попадьи было припасено два жареных поросенка.
— Послушай, что я скажу, — стал говорить он поповне, — давай съедим этих поросят, ведь попа с попадьей дома нет!
— Конечно, давай!
Он сейчас достал одного поросенка, и съели его вдвоем.
— А другого, — говорит он поповне, — я запрячу тебе под подол, чтоб наши не нашли, да после сами и съедим! А когда поп с попадьей спросят про поросят — заодно скажем, что кошка съела!
— Да как же ты под подол спрячешь?
— Уж не твое дело. Я знаю как.
— Ну, хорошо, спрячь.
Он велел ей нагнуться встать раком, поднял подол да и давай прятать своего сырого ей в пизду.
— Ах, как хорошо ты прячешь, — говорит поповна. — Да как же я его оттуда выну?
— Ничего, помани только овсом, он и сам выйдет!
Таким манером уважил ее батрак так удачно, что она сразу и сделалась беременною. Стало у ней брюхо расти, стала она поминутно на двор бегать: у нее в брюхе шевелился-то ребенок, а она думает — поросенок. Выбежит на крыльцо, поднимет ногу, а сама сыпет на пол овес да зовет:
— Чух, чух, чух! — авось выйдет.
Раз как-то и увидал это поп и стал с попадьей думать.
— Ведь непременно дочь-то брюхата, давай-ка спросим у нее?
Призвали дочку.
— Аннушка, поди сюда! Что это с тобой? От кого ты беременная?
Она смотрит в оба и молчит. О чем, думает, они меня спрашивают.
— Ну скажи же, от кого ты забеременела?
Поповна молчит.
— Да говори же, глупая! Отчего у тебя пузо растёт?
— Ах, маменька, ведь у меня в животе поросеночек, мне его батрак засадил! Тут поп ударил себя в лоб, кинулся за батраком, а того и след давно простыл.
ДУХОВНЫЙ ОТЕЦ
Пришел великий пост надо мужику идти на исповедь к попу. Завернул он в кулек березовое полено, обвязал его веревкою и пошел к попу.
— Ну, говори, свет, в чем согрешил? А это у тебя что такое?
— Это, батюшка, белая рыбица, тебе на поклон принес!
— Ну, это дело хорошее! Небось замерзла?
— Замерзла, все в погребе лежала.
— Ну, когда-нибудь растает!
— Я пришел, батюшка, покаяться: раз стоял за обеднею да бзднул.
— Что это за грех? Я и сам один раз в алтаре перднул. Это ничего, свет! Ступай с Богом.
Тут начал поп развязывать кулек, смотрит, а там березовое полено.
— Ах ты, бздун проклятый! Где же белорыбица-то?
— Хуя не хочешь ли, пердун эдакий.
ПОП И МУЖИК
В некотором царстве, в некотором государстве, а по правде сказать, в том, где мы живем, был-жил мужик, у него была молодая жена; вот муж-то пошел на заработки, а жена осталась дома беременная. А попу давно она приглянулась. И думает он, как бы умудриться, да мужику в карман насрать. Дождался он, пришла баба к нему на исповедь.
— Здравствуй, Марья, — говорит поп, — где твой муж теперь?
— Пошел на работу, батюшка!
— Ах он мошенник! Как же он тебя-то оставил? Ведь он заделал тебе ребенка, да не доделал. Родишь теперь какого-нибудь урода, безрукого или безногого! И пойдет про тебя худая слава на целый уезд!
Баба была очень глупая.
— Что же мне делать, батюшка? Нельзя ли помочь этому горю?
— Похлопотать-то можно, только разве для тебя, а для твоего мужа ни в жисть бы не согласился!
— Похлопочи, батюшка! — просит его баба со слезами.
— Ну, так и быть, я тебе ребенка доделаю! Приходи уж вечером к нам в сарай. Я пойду за кормом скотине, там тебе и доделаю.
— Спасибо, батюшка! Пришла баба вечером к попу в сарай.
— Ну, ложись, голубушка, хоть на солому.
Легла баба и ноги растопырила: поп отвалял ее разов шесть и говорит:
— Ступай домой с Богом! Теперь все будет благополучно.
Баба стала попу кланяться да благодарить его.
Вот вернулся домой мужик, а баба сидит и губы надула — такая сердитая.
— Что ты рыло-то воротишь? — спросил мужик. — Смотри, как бы я тебе не утер его!
— Конечно, по-другому ты не можешь. Твое дело только гадить: ишь пошел из дому, а ребенка так и оставил недоделанным! Спасибо, поп уж смиловался — доделал, а то родила бы тебе урода!
Видит мужик, что поп насрал ему в карман. Погоди же, думает, и я тебе навалю. Пришло время, родила баба мальчишку; поехал мужик звать попа на крестины. Собрался поп, окрестил младенца и сел за стол да стал попивать водочку.
— Эка славная водка! — говорит поп хозяину. — Ты бы послал кого-нибудь за попадьею, и она б выпила.
— Я сам пойду за ней, батюшка!
— Поди, свет!
Пришел мужик и зовет попадью.
— Спасибо, что нас не забываешь! Сейчас оденусь, — говорит попадья. Стала одеваться да наряжаться, положила на лавку золотые серьги, а сама принялась умываться; только смочила глаза водою — а мужик взял и спрятал к себе серьги. Умылась попадья и давай искать серьги — нет нигде.
— Не ты ли, мужичок, взял? — спрашивает она у мужика.
— Как можно, матушка! Я хоть и видел, куда они запропастились, да сказать стыдно.
— Ничего, сказывай!
— Ты, матушка, на скамью-то села, а пизда их и съела!
— Нельзя ли как достать их оттуда?
— Пожалуй, для тебя постараюсь!
Заворотил ей подол, запендрячил и начал валять: отделал раз-другой, вытащил свой кляп и повесил ему на плешь одну сережку.
— Вот, достал, матушка!
Слазил на попадью еще раза два, достал и другую серьгу.