Запретные сказки
Шрифт:
— Какая хорошая чесалка!
Потом стала сикать через стог — нет, не берет, только себя обоссала, словно из решета вылила. Приходит к отцу и говорит:
— Очень большой стог — не смогла пересикнуть.
— Ах, дочка! Верно, больно хороший работник! Я его на год найму.
Как только пришел работник за зарплатою, поп и пристал к нему:
— Наймись, свет, на год!
— Хорошо, батюшка!
Нанялся он к попу. А поповна так ему рада!
Приходит ночью к батраку и говорит:
— Почеши
— Нет, я даром чесать не буду, принеси сто рублей, купи себе чесалку!
Поповна принесла ему сто рублей, он и начал чесать ее каждую ночь. После того батрак поссорился с попом и говорит ему:
— Рассчитай меня, батюшка!
Рассчитался и ушел, а дочери в это время дома не было; приходит она домой:
— Где работник?
— Он, — говорит поп, — рассчитался и сейчас ушел в деревню.
— Ах, батюшка, что вы сделали, ведь он мою чесалку унес.
И пустилась бежать за ним к погоню. Нагоняет его около речки. Батрак засучил портки и стал переходить вброд.
— Отдай мою чесалку! — кричит попова дочь.
Батрак поднял камень. Бросил его в воду.
— Возьми себе, — говорит.
Перешел на ту сторону и был таков!
Поповна подняла подол, полезла в воду и ну искать чесалку. Шарит по дну — нет чесалки, ехал мимо барин и спросил:
— Что ты, голубушка, ищешь?
— Чесалку. Я купила ее у батрака за сто рублей, а он, уходя, унес было, да я погналась за ним, так он и бросил ее в воду.
Барин вылез из брички, скинул с себя штаны и полез искать чесалку. Искали-искали вдвоем. Вот попова дочь увидала, что у барина висит хуй, как схватит его обеими руками, держит, а сама кричит:
— Ах, барин! Не стыдно тебе, ведь это моя чесалка, отдай назад!
— Что ты делаешь, бесстыдная, пусти меня! — говорит барин.
— Нет, ты сам бесстыдник! Чужое добро хочешь взять. Отдай мою чесалку!
И потащила барина за хуй к своему отцу.
Поп смотрит в окно: дочка тащит барина за хуй да все кричит:
— Отдай, подлец, мою чесалку!
А барин жалобно просит:
— Батюшка, избавь от напрасной смерти! Век тебя не забуду!
Что делать? Поп вынул из брюк свой поповский кляп, показывает дочери в окошко и кричит:
— Дочка, а дочка! Вот твоя чесалка!
— Ах да моя, — говорит дочь, — ишь с конца-то красная! Я уж думала, что барин ее взял!
Сейчас бросила барина и бегом в избу. Барин навострил лыжи — только пятки сверкают. А девка вбежала в избу:
— Где ж моя чесалка, тятенька?
— Ах ты сякая-такая! — напустился на нее поп, — гляди, матка, ведь у нее честности-то нет!
— Полно, батька, — сказала попадья, — посмотри сам, да получше. Поп долой брюки и давай свою дочь еть. Как стало попа забирать, он ржет да кричит:
— Нет, не потеряла дочка честности…
Попадья
— Батюшка! Засунь ей честность-то подальше!
— Не бось, матка, не выронит, подальше засунул!
А дочь-то еще молоденькая, не умеет подымать ноги круто.
— Круче дочка, круче! — кричит попадья.
А поп:
— Ах матка, и так вся в куче!
Так-то и нашла попова дочь чесалку.
С тех пор стал поп их обеих чесать, состряпал им по куколке и доселева живет: дочку с матушкой ебет!
ЗАГОНИ ТЕПЛА
Жил-был мужик; у него было три сына: два умных, а третий дурак. Стал он их спрашивать:
— Дети мои любезные! Чем вы меня под старость будете кормить?
Старшие братья сказали: «Работою».
А дурак по-дурацки и отвечал:
— Чем тебя больше кормить, как не хуем!
На другой день старший сын взял косу и пошел косить сено; вдет дорогою, попадается ему навстречу поп.
— Куда идешь? — спрашивает поп.
— Ищу работу, где бы сена накосить.
— Поди ко мне, только с таким условием: я дам тебе сто рублей, если моя дочь не пересикнет того, что накосишь за день, а если она пересикнет — не заплачу тебе ни копейки.
— Где ей пересикнуть! — думает парень и согласился.
Поп привел его на полосу.
— Вот здесь коси, работник!
Парень сейчас же начал косить и к вечеру накосил такую кучу, что страшно посмотреть. Но поповна пришла и пересикнула. Пошел он домой, как несолоно хлебал!
Со средним братом случилось то же самое. Ну, пошел и дурак.
— Дай-ко, — говорит, — я пойду, поищу-ка своему хую работы. Взял косу и идет; попадается ему навстречу тот же самый поп и позвал его к себе работать с таким же условием.
— Начал дурак косить; прошел одну линию, скинул брюки и встал раком. Тут пришла старшая попова дочь и спрашивает:
— Работник, что же ты не косишь?
— Подожди, дай мне тепла в жопу загнать, чтоб зимой не мерзнуть.
— Загони и мне тепла, пожалуйста, а то мы зимой в гости ездим — всегда зябнем.
— Становись раком; заодно загонять!
Она встала раком, а дурак вздрочил махалку и как хватит ей в пизду и давай загонять тепло: до тех пор загонял, что с ней аж пот градом полил. Как его забрало, он и говорит:
— Ну, будет с тебя, хватит на одну зиму!
Она побежала домой и сказала двум своим сестрам:
— Ах, душечки сестрицы! Как славно мне работник тепла в жопу загонял, с него и с меня даже пот лил!
И эти туда же побежали; дурак и им загнал тепла на зиму. А сена накосил он так, самую малость, только три раза прошел. Приходит поп со старшей дочерью и говорит: