Запретные сказки
Шрифт:
— Помилуйте, ваше царское величество, был самый лучший, боярин отбил, — меч ваш, а голова моя.
— Да ты за этот горшок много денег взял?
— Помилуйте, ваше царское величество, не взял.
— Да как же за что же тогда отдал?
— Да не даром же отдал, а сказать нельзя.
— Скажи.
— За то отдал, что мое говно съел.
— Узнаешь ли? Кто это сделал?
— Посмотрю, так может угадаю.
Посмотрел и увидел барина в переднем углу, самый главнейший боярин.
— Ну, который?
Он и показал пальцем.
— Ты ли у гончара горшок за говно купил?
— Я, царское величество.
— И съел?
— Съел.
— Почему же ты говно съел?
— Потому, что я без горшка не смел явиться к вам.
— Да мне разве горшка надобно было? Мне надобно было гончара деньгами нацелить. Не было горшка, и так бы пришел. А ты теперь всю посуду и всех людей осквернил.
Взял царь, посадил боярина на ворота и расстрелял.
ПОП ТЕЛЕНКА РОДИЛ
Был-жил прежде поп с попадьей, держали прислугу. У попа стал живот расти. Несколько месяцев у него растет и вырос большой. Сказали попу, что есть лекарка недалеко, так она отгадывает, какая болезнь в ком. Только надо вымочиться, она узнает по моче. Он помочился в горшок, работница понесла к лекарке в горшке. Шла дорогой, споткнулась, пролила мочу и стала плакать:
— Как теперь мне к попу явиться?
В это время увидела, что корова мочится, она взяла горшок и подставила, с этой мочой к лекарке и явилась. Лекарка и спрашивает ее:
— Что это, неужели моча попова?
— Конечно, эта моча попова, — отвечает прислуга.
— Так вашему попу скоро родить быка.
Она вернулась назад и говорит попу, что «вам, батюшка, скоро родить теленка, быка».
— Попадья, ты приготовь мне с утра хлеб, а я уйду завтра из дома, мне будет здесь родить стыдно.
Она приготовила хлеба, он и ушел. Шел, по дороге увидел — мертвое тело мужика лежит. У мужика сапоги были хорошие, а у попа топор с собой был, он ноги и отрубил, в котомку их и положил. Приходит на ночлег в большое семейство, положили его спать на лавку. Он спал очень крепко, ничего не слышал. А у этих у хозяев в это время телилась корова, принесла быка; у них в хлеву было холодно; они этого быка принесли на печку, положили греться. А поп не слышит ничего, и сами хозяева уснули очень крепко, а этот теленок с печки упал, да к попу на лавку и давай попа под жопу носом толкать. Поп проснулся от этого, спичку чиркнул, посветил, и увидел.
— Слава Богу, — говорит, — я хоть не дома родил, здесь, никто не узнает.
Поп встал тихонько, глаза перекрестил, из котомки сапоги вынул, на печку положил, а сам котомку за плечи, да тихонько ушел: хозяева не слышали. Поутру встали, попа нет, увидели на печке одни ноги поповы. Они думают, что теленок съел попа. Хозяйка крикнула мужиков, что «убейте теленка, теленок попа съел». Мужики враз убили и всему семейству говорят, что «никому не говорите, что теленок этакий был, попа съел». А поп домой прибыл с радостью к попадье своей, что «вот, говорит, лекарка чистую правду сказала», рассказал свое путешествие.
ПОП РОДИЛ ЖЕРЕБЕНКА
Поп с попадьей жили, детей у них не было. Поп и говорит:
— Почему это у нас нет детей? Давай роди.
Попадья говорит:
— Возьми да и роди.
Поп и додумался: сел на тыкву и давай высиживать. Куда ни поедет — и тыкву с собой, все сидит на ней. Вдруг его потребовал архирей срочно. Поп думает: «Надо тыкву взять, а то застынет».
Поехали с работником, а ехать было под гору. Говорит работнику:
— Давай, погоняй.
Работник прихлыстнул, лошадь и пошла быстро, а на дороге камень. Тарантас налетел на камень, поп долой из телеги, тыква у него из-под жопы на камень — и раскололась. А под камнем сидел заяц — выскочил и побежал. Тыква раскололась, поп думает, что это его дитя — бежит за ним и кричит:
— Иго-го, иго-го! Коняшка, коняшка, постой, постой, я твоя мать.
Заяц побежал еще сильнее и убежал.
ЗАГОВОР, ЧТОБЫ КУРЫ ВОДИЛИСЬ
Солдат пришел в деревню, зашел в избу, дома была одна баба. Баба поставила самовар, солдат и спрашивает:
— Нет ли чего закусить?
— А ничего нет.
— Нет ли яичек?
— Нет курочек, все пропали, остался один петух.
— Хочешь, я тебя научу, чтобы куры водились?
— Научи.
— А топи баню.
Баба баню истопила.
— Пойдем, — говорит солдат.
Вынул свой, по голой жопе им кругом водит и говорит:
— Вокруг куночки черчу, а в куночку не попадаю, чтобы курочки не пропадали.
Баба стояла, стояла и говорит:
— Солдатик, уж попадай, хоть последний петух пропадай.
ОТСЕЧКА
Баба на муках была. Мужик говорит:
— Из-за меня мучаешься, отсеку! Отсеку у себя! Взял от скотины горло, кровью налил да на стуле и отсек — кровь побежала. Баба родила, выздоровела и говорит:
— Ну, так, мужик, давай.
— А ведь нечем, ты ведь видела, что отсек.
Время прошло опять.
— Давай, мужик!
— Ведь видела, что отсек, нечем.
— Ну, нечем, так отвези меня к отцу, жить с тобой не буду.
Мужик запряг лошадь и поехали. Едут — сарай стоит с хлебом, мужик к нему поворачивает.
— А ты это зачем?
— Посмотреть, хлеб не тащит птица.
Вышли. Мужик и говорит:
— Ну, баба, давай на прощанье-то хоть обсечком-то. Легли… Баба встает и говорит:
— Ладно, хорошо и обсечком-то, поворачивай назад, жить с тобой буду.
КУВШИН С ЗОЛОТОМ