Запретные сказки
Шрифт:
— А жил я дома, служил в церкви и вышел срать. Пришел козел, боднул меня под жопу, я на ноги вскочил, козла за рога схватил да за огород бросил, да и подумал: «Во мне силы много!» и пошел воевать.
— Ну ладно, поп, слушай же, я тебе расскажу сказку: были семь братьев, и пошли мы в чисто поле воевать, а туча темно-грозная накатывается, грусть великая, нам деваться некуда, мы нашли сухую кость, человеческую голову, и зашли мы в нее, все семь братьев, и засели в карты играть. Приехал богатырь, хлестнул
— Я тебя победил сорок лет назад, а ты лежишь — не истлела.
Поднялась голова от этой плети выше лесу стоячего, и упала на землю, и рассыпалась. Шесть-то братьев у меня до смерти убило, у меня ногу повредило.
Накормил старик попа хлебом-солью и проводил его домой:
— Нои, служи, молись на старом месте и не надейся на свою силу идти воевать.
Пошел поп домой, привел трех жен: Горыньке жену оставил, Елинке жену оставил, Усыньке жену оставил. Пришел домой, стал жить да поживать, добра наживать, зависти избавляться и теперь живет.
ПОПОВНА
Жил поп со своей хозяйкой. Когда хозяйка помирала, дала попу башмачок и колечко:
— По ним найдешь себе жену.
Поп объездил много мест, не мог подобрать жену под башмачок и колечко: кому мало, кому велико. Вот приходит домой, отдает своей дочери перстенек и башмачок. Примерила — как раз, как по ней сшит.
— Ты будешь моей женой.
Она сходила к бабушке, сказала:
— Меня отец хочет замуж брата.
— Ты попроси его сшить другой башмачок.
Отец купил кожу и сшил. Старуха посоветовала, чтобы он сшил вторую пару. После этого велела третью пару сшить из дорогой кожи. Тогда старуха учит:
— Надо баню натопить!
Вот баня натоплена, отправила дочь отца в баню, а сама собрала все платье в мешок, плюнула на пол, и из избы долой. Пошла куда глаза гладят.
Отец подождал в бане — дочь не приходит, вдет в избу — и дома нет. Он побежал за ней в погоню.
Догнал ее у реки. Она на другом берегу.
— Перевези или вернись обратно.
Она его не послушала. Он схватил, вырвал свои яйца и бросил дочери на шею. Яйца приросли. Дочь все равно пошла вперед. Приходит в город, видит колет царский сын дрова. А она была красивая.
— Иди за меня замуж, — говорит царевич.
Тоща они повенчались. Когда стали жить тут, свекровь стала ее изживать. Свекровь послала ее к Еге-бабе за бердом. Жених наказывает:
— Возьми ноту мяса, мотушку нитей, конопляного семя, рыбы, кольцо, гребень и щетку.
Когда она стала подходить к ее дому, то лес стал нагибаться, не давал проходу; она на деревья повесила ленточки — ее и пропустили. Стала подходить к дому Еги-бабы, собаки бросились на нее. Она бросила ногу мяса — они и пропустили. Пришла к воротам, ворота не пускают, налила масла в ворота, в пятку, — ворота пропустили. Пришла в сени, и ступа с тестом навстречу, она положила в ступу конопляное семя — ступа начала толочь. Открыла дверь в избу, веник выскочил навстречу, не пускает. Она надела на веник кольцо, веник ее пропустил. Кошка выскочила из подпечки, она бросила рыбу, и та ушла. На стене были иглы, они бросились на поповну, она дала им нитки — иглы ее пустили. Вот Ега-баба говорит:
— Племянница пришла, дорогая пришла, надо с дороги накормить тебя.
Вот она посадила ее за стол, положила щей и мясо человеческое, руки и ноги, сама пошла затоплять баню. Пришла Ега-баба с бани, а поповна спрятала руки да ноги.
— Съела, племянница мясо?
— Съела.
Ега-баба спрашивает:
— Ручки, ножки, где вы?
А они отвечают:
— А под полом.
Ега-баба стала снова угощать:
— Племянница, ешь мяско, хорошее.
А сама ушла в баню. Поповна положила ручки да ножки к сердцу, под рубашку. Пришла Ега-баба с бани.
— Съела, племянница, мяса?
— Съела.
— Ручки да ножки, где вы?
— У сердечка.
— Ну, значит, съела.
Потом Ега-баба ушла в баню, а поповне велела взять ножницы и высечь стол. Поповна взяла бердо и побежала домой. Пришла Ега-баба с бани — поповны нет, и Ега-баба вслед в погоню за ней. Начала бить собак: зачем пустили поповну. Собаки объяснили, что «нам добрая девка ногу мяса дала». Вот Ега-баба села в ступу и поехала. Метлом погоняет помелом следы заметает. Ега-баба поповну стала нагонять, поповна бросила гребень:
— Стань, костяная гора, чтобы этой змее не было проходу.
Ега-баба подъехала к горе и не могла проехать, вернулась обратно за инструментом. Забрала инструмент и приехала эту гору пилить, колоть и рубить. Когда гору срубила, проход сделала и стала убирать инструмент, прятать, а птички и кричать:
— Вижу, вижу, украду да и людям покажу.
Тогда Ега-баба повезла инструмент домой. И снова пустилась в погоню. Когда стала нагонять поповну, та бросила огонь:
— Стань огненна река, чтобы добрым людям был проход, а этой змее не было.
Ега-баба подъехала к огненной реке и просит:
— Племянница, перевези, дорогая, перевези.
Племянница дала ей холстину. Ега-баба села, племянница дернула, Ега-баба — в реку да и сгорела.
Вот поповна и пошла дальше, а у мужа свадьба, и поповну положили спать на кухню. Поповна наварила кипятку в котле, поставила котел на стол и стала хлебать.
— Ах да уха!
А яйца отцовские говорят:
— Дай-ко мне.
А она отвечает:
— Сядьте на край да хлебайте сами.