Запретный атрибут
Шрифт:
Нет, это ненормально. И этого просто не может быть!
В моменте изучения своей грубой и не особо чистой одежды на моё сознание навалилась ЖОПА. Мне как-то разом стало понятно, что, первое — я не сплю, а второе — это, мать моя женщина, не моё родное тело!
Когда наконец утихли крики, причитания и плач, сверху на меня сошла «божья благодать» в виде позднего ужина. Через решётку мне бросили кожаный бурдюк с водой и завёрнутые в грубую ткань ломоть хлеба, кусок сыра и какой-то похожий на крупную картошку корнеплод. Кстати, неплохо вымытый.
Кто именно сбросил,
Запишем пережитое в первую стадию, которая «Панический ужас».
Далее я погрузился в бездеятельное отчаяние, в котором пребывал почти до самой темноты. Отчаяние, впрочем, в какой-то момент пришлось прервать. Телу до метаний моей попаданческой душонки не было никакого дела. Телу хотелось есть, пить и гадить. И если кто-то не подсуетится, последнее рисковало случиться прямо в штаны.
Стоило лишь произвести «дозаправку», как навалилась большая слабость. Непреодолимо потянуло в сон, в который я довольно-таки быстро погрузился.
Примерно так прошла вторая выделенная мной стадия — «отчаяние».
Одно из волшебных свойств продолжительного крепкого сна — это переводить события из разряда «катастрофа» в разряд «ну, бывает, чё».
Принятие произошедшего в моём случае произошло на удивление быстро. Вот открыл глаза и сразу смирился. Ну попал и попал, с кем не бывает. Судя по книжкам, каждый второй компьютерный задрот обречён на попадание в другой мир. А если он ещё и девственник, то сразу переходит в категорию «100 % попадание» + читерский навык, запредельная удача и очередь жаждущих раздвинуть ноги прекрасных дам. Как там у меня, кстати, со всем перечисленным?
Отсутствует?
Ну и ладно, надеемся, ждём.
Тем временем мой персональный карцер продолжал движение. Цокали копыта, задувал приятный ветерок, пахло травой и потом. Иногда телега замедлялась, а то и вообще останавливалась, после чего снаружи происходил диалог на незнакомом мне языке. Прислушиваясь, я пытался уловить знакомые слова. Таковые отсутствовали.
Спустя несколько таких остановок родилось вполне обоснованное подозрение, что везет меня хорошо вооружённый военный отряд. Почему военный, а не бандиты или около того? Всё просто. Не претендую на истину, но сопровождающие телегу люди говорили спокойно и уверенно. При этом отвечали им так же спокойно, но с осторожностью и уважением.
Может, я попал в тело какого-то преступника? Татуха имеется, передвижная камера присутствует. Конвой и все дела.
Может, и попал. Но по мне, «феникс» на моей правой руке на воровскую наколку не тянет, да и кормят для преступника больно прилично.
Наверное.
Там, кстати, добавки не предвидится?
Если стадию принятия я проскочил удивительно быстро, то стадия «объяснение» терзала мой мозг добрые полдня. Какие только версии не генерировала моя прояснившаяся после сна голова. Очень хотелось надеяться на глупый розыгрыш, да вот беда, тело однозначно чужое. То, что оно исхудалое и ощущается странно, это ладно. Мелочи. Куда весомее отсутствие хорошо знакомых родинок и застарелых шрамов. Слегка длиннее чем раньше пальцы. Правая ноздря, которая из-за сломанного в детстве носа сопела при интенсивном дыхании, сейчас работала без нареканий.
Розыгрыш отпадает. Виртуальное пространство маловероятно. Это другой мир или какое-то положенное после смерти чистилище. Это точно реальность, на что указывает ясная голова и прекрасно работающее восприятие. Даже лучше чем раньше работающее.
Старт заключительной стадии, которая «крах мира», запустило общение с местным аборигеном. Как уже упоминалось, от перегрузки мою психику берегло скудное количество зрительной информации. Когда же её привалило, моё сознание восприняло пищу для размышления довольно болезненно.
Уже за полдень, во время очередной остановки, на телегу кто-то залез, после чего, закрывая солнце, навис над моим «ящиком» сверху.
Подняв голову, я встретился взглядом со смотрящим на меня через металлические прутья человеком. Мужчина. Судя по виду крепкий. Лицо грубоватое, европейское, загорелое, чуток нетипичное, что ли. Недельная небритость. На голове широкополый металлический шлем. Куртка кожаная, плотная, скорее всего выполняет роль брони, на что указывал закрывающий шею высокий воротник.
На меня человек смотрел без особого интереса. Точнее, на меня он не смотрел вообще. Пошарив глазами по передвижной камере, он остановил взгляд на пустом кожаном бурдюке и скомканной ткани, в которую ранее были завернуты продукты.
Кивнув на них, он произнёс:
— Айзарас. Айзарас артемах.
После чего потряс над решёткой ещё одним бурдюком и свёртком.
На тот момент я не только слегка успокоился и принял произошедшее, но и был готов «сотрудничать с администрацией».
Подняв с досок материю и бурдюк, я протянул их конвоиру, после чего получил новую порцию еды и питья.
Всё понятно, тара стоит денег. И даже кусок чистой ткани имеет ценность и стоит куда дороже пачки земных салфеток.
Отчего-то именно этот короткий инцидент поверг меня в новую порцию унылого отчаяния, какое, как оказалось, испытывают реальные попаданцы.
Тем временем непонятное путешествие продолжалось. И сказать, что к концу третьего дня моё настроение улучшилось, было бы в корне неверно.
***
Есть такая хохма:
— Как отличить социализированного программиста от несоциализированного?
— Несоциализированный программист при общении с вами смотрит на шнурки своих ботинок, социализированный на шнурки ваших.
Я, конечно, не программист. Пусть многие отчего-то уверены, что сисадмины умеют кодить, это, уверяю, не так. Некоторые умеют, не спорю. Но лишь некоторые, ведь программирование довольно специализированный вид деятельности.
Я больше по технической части. Если закинуть меня в тыл врага с секретным заданием: «У вас месяц, чтобы указанная военная часть потеряла свою боеспособность из-за непрерывного зависания в сети интернет», будьте уверены, боевая задача будет выполнена. И не беда, что компьютеры ещё не распакованы, а сеть не проложена. Сделаю.