Запретный город
Шрифт:
— Хорошо, я приведу людей. Но только вы оставайтесь здесь и никуда не уходите. Ждите меня.
Мосе разглядывал склад, возле которого его оставил зять. Ни за чем власть не следила так пристально, как за производством и распределением зерна, и главный казначей Фив даже не представлял, как мошенникам удалось обойти все строгости. Каким-то сирийцам. И ему стало любопытно. Что ж, изучение двойной документации покажет слабые места в законе, которыми сумели воспользоваться злоумышленники. Оборона будет укреплена, а виновных сурово накажут.
Поблизости никого, про само хранилище как будто забыли. Лучше схрона не придумаешь, особенно для документов с порочащими сведениями.
Зятя
Никого.
Сердце забилось сильнее. И чаще — это уже когда он ткнулся в двери склада. Оказалось, что их даже запереть не удосужились. Проникавший через примостившееся под потолком окошко луч света падал на сундук без крышки, доверху наполненный папирусом. Он принялся разворачивать первый свиток и вдруг почувствовал, что в амбаре он не один. Подняв глаза, он увидел, что, откуда ни возьмись, к нему приближается молоденькая девушка.
— Ты кто?
Она тряхнула головой, волосы заметались в разные стороны, И вдруг принялась рвать на себе одежду и расцарапывать ногтями шею и грудь.
— Ты что? Рехнулась?!
— Караул! — завопила девчонка. — Насилуют!
Мосе схватил ее за плечи:
— Тихо ты, болтушка!
Но та еще громче звала на помощь.
Дверь со всего размаху распахнулась, в проеме появились два воина с мечами на изготовку.
— Отпусти дитя, доходяга!
Перепуганный Мосе не знал, что и делать. И залепетал, обращаясь к вооруженным людям.
— Вы… вы… не думайте… Я… Она…
Страшная боль в груди оборвала бормотание Мосе. Обеими ладонями он ухватился за сердце, жадно глотая разинутым ртом воздух — дышать стало нечем. Потом рухнул головой вниз.
Наскоро одевшись, девочка незаметно улизнула через дыру в дальней стене склада.
Появился Мехи:
— Что здесь творится?
— Главный казначей покусился на малолетнюю девочку. Она сбежала, а он… По-моему, он умер.
Мехи наклонился к трупу. Как он и надеялся, сердце тестя не билось.
— Бедняга испустил дух… Вы видели, что произошло?
— Девочка вопила так, что… В общем, все ясно. И., вы же дали приказ вмешаться в случае чего…
— Вы не совершили ничего неподобающего, однако лучше забыть об этой трагедии. Я намерен устроить своему тестю прекрасные похороны, а на его доброе имя не должна упасть даже малейшая тень. Никаких докладов: вы ничего не видели и не слышали. Ваше благоразумие не останется без награды: вам будут выданы ткани и вино.
Служивые кивнули головами, а потом вытянулись по струнке.
Маленькая сириянка, которую подкупил Мехи, в тот же день покинула Египет и направилась на родину, увозя с собой недурной заработок: с успехом разыгранная комедия избавила ее от необходимости задерживаться на чужбине. А командующий, благодаря кончине Мосе, вошел в очень узкий круг самых богатых людей Фив.
46
Нефер Молчун быстро приспособился к ритму, в котором жили мастера Места Истины: восемь рабочих дней и два дня отдыха, к которым добавляются многочисленные общие и местные праздники, пополуденное вольное время, предоставляемое по согласованию с начальником артели, и отпуска, разрешения на которые дает писец некрополя. Рабочий день начинался в восемь, с полудня до двух часов дня — обед, потом снова работа — до шести вечера. Многие мастера в свободное время подрабатывали, выполняя заказы извне: их изделия повсюду высоко ценились.
На выполнение царского заказа братство тратило не более половины года, так что жаловаться на обремененность непосильным трудом не стоило; мастеровые как правой, так и левой артелей осознавали свою причастность к делу исключительному — ведь сам фараон придает ему первостепенную важность.
То же чувствовал и Нефер, но приходилось ему трудновато. Вписаться в артель правого борта так просто не получалось — мешали настроения товарищей по работе: они составляли что-то вроде землячества и все еще глядели на новичка с недоверием. Работая по камню, он в основном общался с мастерами, у каждого из которых было красноречивое прозвище. Фенед Нос и в самом деле отличался чутьем и умением находить нужный ход, Каза Тягло не ведал себе равных в искусстве перемещения тяжестей, а еще были Нахт Богатырь и Каро Угрюмец. С тремя ваятелями, художником, тремя рисовальщиками, плотником и золотых дел мастером он почти не разговаривал, а если кто-то из них и обращался к нему, то по случайному и мелкому поводу.
Артель левого борта трудилась, когда правая команда отдыхала, и наоборот. И обе артели почти не соприкасались друг с другом, значит, и общения практически не было. Оба начальника артелей, и Неби, и Каха, руководили каждый на свой манер, но умудрялись не соперничать между собой, и никакого соревнования между артелями не возникало.
Каждый вечер Нефер чистил свои орудия, пересчитывал их и вручал писцу некрополя, который запирал все принесенные ремесленниками инструменты в кладовой, чтобы на следующее утро раздать орудия тем же мастерам, которые сдали их с вечера. Весь инвентарь принадлежал фараону, и ни один мастеровой не мог присвоить себе хотя бы одно орудие. Зато служителям Места Истины не возбранялось изготовлять собственные инструменты, которыми они могли работать, выполняя заказы со стороны.
Нефер смастерил себе заостренное каменное кайло весом килограмма в три, такое прочное, что ему поддавались даже самые твердые породы. На стройке в Долине знати, где артель готовила новую обитель вечности, он часто оказывался последним.
Приглядываясь к товарищам, Молчун усвоил приемы работы молотком-колотушкой и долотом с коротким скошенным лезвием. Помучавшись немного, Нефер после многих не очень удачных опытов научился орудовать обоими инструментами так, словно это были инструменты музыкальные. В их вибрации ему слышалась настоящая музыка, столь прекрасная, что он не смел делать ни одного лишнего движения, дабы не нарушить гармонии.
Освоить резак с трехсторонним лезвием, пробойник с короткой ручкой и квадратным в плане острием и медное тесло, используемые для тонких отделочных работ, было нелегко, но Неферу хватило терпения и на это.
Из задумчивости его вывел окрик Каро Угрюмца:
— Проверь-ка вот тот блок! Я его выровнял, — глянь, встанет ли он в нашу стенку.
Задачка, что называется, на засыпку, для опытных каменотесов. Каро Угрюмец не имел права поручать такое дело ученику, но Нефер спорить не стал и постарался вспомнить, как и что делал совсем недавно в подобном случае начальник артели. У того было три мерных палочки, каждая двенадцати сантиметров в длину, на одном из краев у которых было высверлено отверстие, как у свистка. Старший тогда сначала убедился, что все палочки равны по длине, потом поставил их на поверхность блока — ровно отесанной со всех сторон каменной глыбы. Затем соединил две палочки бечевкой, вставив ее в дырочки, — третья служила точкой отсчета. Блок не оченъ-то ровный, решил Нефер и, взяв известняковый рашпиль, принялся сглаживать выпуклости и шероховатости.