Запретный камень
Шрифт:
– Любая крыса – гигантская, чтоб ты знал.
– Ребята! – выпалил Роальд, замедляя шаг. – Лампочки впереди заканчиваются. Придется держаться за руки, чтобы не потеряться.
– Или пусть Лили все время бубнит что-нибудь. Она же идет последней, и мы будем знать, что никто не отстал, – предложил Даррел.
– Эй! – возмутилась Лили. – Я, между прочим, могу и первой идти!
– Я к тому, что меня смущает идея держаться за руки. Возникнет слишком много вопросов. Чью руку я буду держать? Какую – правую или левую? Крепко или
– Ну, тебя и несет, – вздохнула Лили.
– Тихо! – прервал их Вейд. – Прислушайтесь…
Откуда-то сверху доносился шум улицы. Легковушки, грузовики, мотоциклы и мопеды. Вдруг вдалеке послышались… шаги?
– Не останавливаемся! – воскликнула Бекка. – Лил, давай руку…
Они рванули вперед – так быстро, как только могли. Потолок то и дело резко уходил вверх, открывая их взору балки, выходы в недорытые тоннели, странные кольца света, напоминавшие Лили о солнечном затмении, но Вейд разочаровал ее, объяснив, что это свет уличных фонарей вокруг крышек канализационных люков. Ладно. Канализация. Тоннели. Кладбища. Крысы. Убийства. Все что угодно.
Если выживу – обязательно напишу обо всем этом в блоге.
Роальд замедлил шаг и обернулся.
– Лестница! – прошептал он, показывая на ряд железных ступенек в стене, очень круто, почти отвесно убегающих вверх. – Похоже, выводит на один уровень с улицей.
– Улица – это хорошо… Наверно, там даже есть свежий воздух, – съязвила Лили.
Да, глупая шутка, ну и пускай. Только вытащите меня отсюда!
– Да уж, – поддержала ее Бекка. – Я бы тоже глотнула.
– Я проверю, – сказал доктор Каплан.
– Я тоже! – заявил Даррел. И ухмыльнулся Вейду: – А ты оставайся.
– Почему я?
– Я подожду, – сказала Бекка, прерывисто дыша.
– Тогда я тоже, – сдался Вейд.
– А я не собираюсь здесь торчать ни минутой дольше, чем нужно, – заявила Лили. – Прости, Бек, но я наверх!
Даррел и Роальд, один за другим, начали медленно подниматься, Лили полезла следом, стараясь ступать на железные перекладины как можно бесшумнее и боясь глянуть вниз. Наконец лестница вывела их в небольшой бункер со стенами из бетонных плит. А в дальней стене бункера виднелась дверь, окаймленная тусклым светом.
Роальд подошел к двери, постучал. Ничего не произошло. Он повернул ручку.
– Заперта наглухо. – Он глянул вниз в подвал. – Дальше в тоннеле может быть еще один такой выход.
– Нет! – не выдержала Лили. – Пожалуйста, не будем возвращаться вниз. Может, попробуем как-нибудь…
Даррел вдруг поднял ногу и со всей силы пнул дверную ручку. Та отвалилась и звоном упала на пол.
– Как-нибудь так? – уточнил он.
– Даррел! – вскричал Роальд. – Ты не ушибся?
– Жить буду.
И Даррел, улыбаясь от уха до уха, запрыгал по комнатушке, изображая невыносимую боль.
Рассмеявшись, Лили толкнула дверь. Та со скрипом приоткрылась. В нос ударил сильный запах навоза. Лили приникла к щели.
– Упс…
– Упс? – переспросил Даррел.
– Упс, мы в зоопарке.
– Да ладно!
Очередным пинком Даррел распахнул дверь настежь. Перед ними открылся длинный широкий коридор, освещенный тусклым светом. По обеим сторонам тянулись, насколько хватало глаз, ряды вертикальных железных прутьев. Клетки. Из них доносились шорохи и разные странные звуки. В дальнем конце коридора маячил открытый дверной проем, из которого слышались человеческие голоса вперемежку с гулом машин и ревом мопедов.
– Возможно, это и есть путь к свободе, – задумчиво сказал Даррел. – Если мы не разбудим животных…
Сзади раздался шум, и в бункер вобрались Бекка с Даррелом.
– По тоннелю кто-то ходит, – сообщила Бекка. – Похоже, Курт не смог удерживать ублюдков слишком долго… Нужно вылезать наружу, и немедленно!
Выбора не оставалось, и все друг за дружкой двинулись вдоль клеток по коридору. Дверь в тоннель они плотно закрыли, но поскольку Даррел – вот спасибо! – выбил ручку, запереть не смогли.
Уже через пару шагов стало ясно – они в обезьяннике. В тусклом желтом свете, свернувшись в огромные косматые клубки, спали гориллы. Малыши шимпанзе и паукообразные обезьянки носились по искусственным деревьям или сидели на холмиках, покрытых искусственной травой.
Приложив палец к губам, Роальд Каплан повел детей к двери в конце коридора. Первым за ним шел, пригнувшись, Даррел, следом Лили, Бекка, а замыкал цепочку Вейд.
Лили очень радовалась, что в этот раз она не последняя. Дыша открытым ртом, она вспомнила, что давным-давно не была в зоопарке, – и теперь ей стало ясно почему.
Вдруг снаружи проревел мопед и взорвался оглушительным сигналом как раз напротив выхода. Обезьяны завопили ему в ответ и заметались по клеткам. Коридор наполнился визгами и ревом, в воздухе что-то замелькало.
– Они кидаются какашками! – закричала Лили. – Бежим!
На полной скорости дети преодолели остаток коридора и пронеслись мимо охраны, которая уже двинулась проверять, что творится в обезьяннике.
– Эй! Sie aufzuhalten! Ist verboten! – кричали охранники.
– Простите! – бросил, даже не притормозив, доктор Каплан.
– Стоимость билета можете не возвращать, – добавил на бегу Вейд.
Один из охранников засвистел в свисток, включились три сирены сразу. Беглецы, петляя по мощеным дорожкам, неслись к выходу. В тот момент, когда начало загораться освещение периметра, Роальд уже помогал детям перебраться через забор. Быстро остановил первое же такси. Машина резко затормозила.
– Садитесь! Быстро!
– На кладбище Святого Матфея, – крикнула Бекка, запрыгивая в салон.