Запретный король волков
Шрифт:
Генерал Ибсен сдался и отправился за старшим наследником королевы Зафиры. По-видимому, она рассредоточила их по своему королевству.
Протрубил рог капитуляции, и боевые действия на границах также прекратились.
Мы освободили заключенных из темницы, и каждому жителю Найтфолла было приказано ждать в своих домах. Действовал комендантский час, и мы хотели, чтобы на улицах было как можно меньше людей на случай стычки с новым королем Найтфолла.
Мы собирались сообщить сыну Зафиры, что мы убили его мать и война с нашим народом закончилась.
Время шло, и наконец, в открытые ворота въехали двое мужчин, каждый верхом на лошади.
Одним из них был генерал Ибсен, а другим – мужчина, который, по моим соображениям, окажется новоиспеченным королем Найтфолла. Когда он приблизился, я рассмотрела его. Он был высоким и мускулистым. Больше, чем эльфы, но меньше, чем волки. Его темные волнистые волосы стильной челкой ниспадали на острый подбородок, а глаза были темно-карими. Мне было приятно видеть, что в них была доброта, которой недоставало его матери. Трудно было отрицать его привлекательность.
Он спешился и предстал перед всеми восемью из нас. На нем были металлические боевые доспехи с гербом Найтфолла – чистые и выглядели новыми. Было ясно, что он не выступал в них на поле боя и, вероятно, носил их только для формальности. Он бросил взгляд на голову своей матери на пике, но я не уловила никаких эмоций. Либо он хорошо умел их скрывать, либо ему просто была безразлична ее смерть.
Низко склонив голову в знак уважения, он встретился с нами взглядом.
– Я принц Каллен. Мне сообщили, что моя мать убита и мы сдались.
Внешне он был деловым и жестким, не проявляя никаких эмоций, что я уважала.
Дрэ выступил вперед: мы договорились, что он будет говорить от нашего имени.
– Теперь ты король, Каллен. Если пожелаешь. Мы требуем только, чтобы ты подписал соглашение о мире между всеми королевствами сроком на сто лет.
Каллен, казалось, обдумывал слова Дрэ, оглядывая верных воинов своей матери, которые стояли в стороне от нас.
– А если я не подпишу его? – спросил он.
Так, а это уже не очень добрый знак.
– Тогда мы убьем тебя и перейдем к следующему наследнику по твоей линии, пока кто-нибудь не подпишет.
Каллен выглядел так, словно ожидал этого.
– Ладно, может, перенесем переговоры внутрь? – спросил он, приподняв брови.
Что-то было в его лице. Что-то, что говорило о том, что он хотел сказать больше, но не хотел делать этого перед воинами своей матери.
Дрэ чуть склонил голову.
– Конечно, но никакие это не переговоры.
С этими словами мы с Аксилом направились в замок, который был очищен от его людей и теперь кишел нашими. У входа в каждый зал и у дверей стояло по воину-волку.
Когда Каллен вошел в замок, он направился в столовую,
– Тебе вряд ли понравится то, что ты там увидишь.
Обезглавленное тело твоей матери, хотела сказать я.
На его лице отразилось понимание, и он отошел от этой двери к другой. Мы вошли внутрь и оказались в большом кабинете, в котором стоял лишь одинокий письменный стол с креслом.
Каллен обогнул стол и сел в кресло, когда мы все рассредоточились вокруг него. Кайлани закрыла дверь.
Как только мы оказались наедине, Каллен испустил долгий вздох.
– Приношу извинения за мое явное нежелание подписывать этот договор. Мне пришлось изображать неприступность перед сторонниками моей матери.
Дрэ кивнул.
– Так ты подпишешь соглашение?
Каллен запустил пятерню в волосы.
– Конечно. Но я могу не пережить эту ночь, если сделаю это. Моя мать была экстремисткой, мы с ней ни в чем не сходились во мнениях. Ее люди верны ее идеалам. – Его руки подрагивали, и мое сердце смягчилось. Он искренне боялся за свою жизнь, это было ясно.
– У тебя есть своя армия? – спросил его Дрэ.
Он потер виски.
– Вряд ли можно их так назвать. У меня двадцать верных людей в форте, примерно в часе езды к востоку отсюда.
Дрэ обменялся взглядами с Люсьеном, который кивнул в знак согласия. Люсьен взглянул на Аксила и Райфа, и затем показалось, что все они пришли к какому-то негласному решению.
Дрэ прочистил горло.
– Подпиши соглашение сейчас, и мы оставим здесь триста наших людей, пока ты не вступишь в правление. Тебе придется отсеять тех, кто верен идеалам твоей матери, и окружить себя теми, кто лучше всего послужит твоим целям.
Каллен замер, его рот открылся в шоке.
– Правда?
– Мы хотим достичь прочного мира и вложим все, что потребуется, чтобы добиться этого, – добавил Райф.
Это отличная идея, и она станет еще лучше, если он сможет избавиться от сторонников своей матери.
Каллен посмотрел на короля эльфов и нервно сглотнул.
– Я… приношу глубочайшие извинения за то, что моя мать сделала с вашими семьями и вашим народом.
Извинения? Неожиданно. Такого рода перевороты обычно были чреваты напряженностью.
– Вы были близки с ней? – спросила я, пытаясь понять, как настолько нормальный и, кажется, добрый человек мог быть ее сыном.
Он расхохотался.
– Она не была способна на близость. Или любовь. Нет, я и мои братья жили с ней до семи лет. Потом нас отсылали в другое место, и нас растили няни. Ни у кого из нас нет общего отца. Она просто хотела, чтобы наследники продолжили ее род. Мой старший брат был единственным, с кем она была близка, и он мертв.
Тогда у меня сжалось сердце. Разлучиться с матерью в семь лет? Это ужасно, и в тот момент я подумала об Осло и о том, каким юным и милым он был в семь лет. Тогда ему было так нужно много любви и ободрения.