Запретный плод (Найди меня, Путь к счастью)
Шрифт:
Ей не верилось, что, преодолев так много трудностей, она добилась столь малого. Куда бы она ни ткнулась, всюду ее ждал тупик! Но должен же где-нибудь быть выход! Она еще раз пробежала глазами анкеты, сверила их со списком, который составила мисс Кендал. Все школы находились в черте Лондона, но некоторые очень далеко от центра. Например, одна школа в Чизике принимала учащихся с одиннадцати до шестнадцати лет. Оказывается, тут она даже была старовата! Но цены, цены! Кто бы мог подумать, что ученье так дорого. Мэгги
Сколько усилий, сколько тревог – и все попусту! Нет, так быть не может! Она рождена, чтобы стать актрисой! Ничего другого ей не надо. Но что же делать? Без денег никуда и не сунешься.
В ней поднимался гнев. Ну что ж, если ей не войти с парадного крыльца, она попробует пройти с черного хода. В театр ведь можно попасть не только через актерскую школу. Там можно найти какую-нибудь скромную работенку, хоть программки продавать! Нет, ни за что она не откажется от своей мечты.
Увидев ее вечером дома, Рини сразу поняла, в чем дело.
– Не повезло, значит?
– Везде принимают только с восемнадцати, но даже там, где берут раньше, такие деньжищи нужны... А стипендии мне не дадут, потому что я школу не закончила, – соврала Мэгги.
– А тебе сколько? – сочувственно спросила Рини.
– В ноябре будет семнадцать. Рини поцокала языком.
– Жаль. Что думаешь делать? Домой вернешься?
– Нет.
Угрюмая решимость, прозвучавшая в ответе Мэгги, заставила Рини прикусить язык.
– Я найду выход.
Мэгги сидела на кровати, разложив перед собой проспекты и анкеты актерских студий. В семь пришла Дорри. Она уже узнала про ее неприятности, поэтому, ни о чем не расспрашивая, деловито сказала:
– Нечего тут сидеть как побитая собака. Тебе надо встряхнуться. Как раз случай подвернулся. Сон – то есть Соня, моя сменщица, приглашает к себе на вечеринку. Пошли вместе. Уж лучше повеселиться, чем сидеть и хандрить.
Мэгги никогда в жизни не бывала на вечеринках, но сейчас ей было не до веселья.
– Я не в настроении.
– Вот как раз и развеешься! Поверь, это как раз то, что тебе нужно. А так совсем усохнешь. Надо встряхнуться!
– Если у нее день рождения, так у меня подарка нет, – сказала Мэгги.
– Да никакое это не рождение, вечеринка, да и все. Жратвы будет навалом, выпивка, музыка, танцы. В общем, самое то.
– Мне надеть нечего.
– Я тебе что-нибудь подыщу. Если будет маловато, ничего, сейчас все носят в обтяжку. Идем, посмотрим, что там есть.
– Да не стоит, пожалуй, – слабо запротестовала Мэгги, но ее сопротивление уже было сломлено. С одной стороны, ей хотелось уйти в свои переживания, остаться с ними наедине. Но с другой – здравый смысл подсказывал, что нельзя упиваться своими несчастьями. Никакого толку от этого не будет.
Дорри уже открыла огромный платяной шкаф и стала перебирать яркие платья, которых
– Мне оно не идет. Больно простое. Мэгги никогда не видела такой красоты.
– Примерь-ка, поглядим, как на тебе сидит, – скомандовала Дорри.
Платье сидело как влитое, Дорри удивилась и капельку огорчилась: вместо неуклюжей школьницы перед ней стояла соблазнительная юная особа.
– У тебя кожа такая хорошая, что тебе можно даже розовое носить, хоть ты и рыжая. Но вообще-то с волосами надо что-то делать.
Мэгги всю жизнь проходила с двумя туго заплетенными косами. Никаких других причесок ей делать не разрешалось. Теперь же Дорри собрала их наверх и заколола шпильками. Получилось замечательно.
– Такие густые, с ними никак не справиться. Но тебе так идет. А теперь поглядим, что делать с лицом... Сначала нанесем пробную косметику, что лучше подойдет, то и нанесем окончательно.
Мэгги никогда еще не красилась. Сначала Дорри нанесла тон, потом небесно-голубые тени на веки, подвела глаза черным карандашом, накрасила ресницы тушью и губы намазала розовой перламутровой помадой.
Увидев свое отражение в потемневшем зеркале, Мэгги остолбенела. На нее смотрела прелестная незнакомка с копной рыжих волос, через которые была пропущена розовая лента. В Доррином платье, правда, ей было неловко – уж слишком коротко, колени вылезают. Непривычно. Но Дорри уверила ее, что сейчас все так носят. Еще она одолжила Мэгги сетчатые колготки и туфли на шпильке из черного кожзаменителя. Узкие носки туфель немилосердно жали ноги, но смотрелись они замечательно. И, наконец, последний штрих – большие розовые клипсы, сверкающие при каждом повороте головы.
Дорри оделась иначе, в стиле битников. Она надела узкую черную кожаную юбку, мешковатый черный свитер, черные колготки и туфли. Носки у туфель были узкие и длинные. Мэгги ничего подобного не видела.
– Каковы, а? Первый раз надеваю. Новехонькие. Купила в магазине «Фримен, Харди и Уиллис». Влетели они мне, конечно, будь здоров! Почти семьдесят фунтов!
Она выбелила себе лицо почти до голубизны, глаза обвела лиловыми тенями, из черных волос воздвигла на голове башню. По мнению Мэгги, это было чересчур, но Дорри казалась себе неотразимой.
– На вас прямо глядеть больно, – сказала Рини, когда они спустились в гостиную, где она, по обыкновению, возлежала на диване. Рядом пристроились ребятишки. Они все смотрели телевизор, который не выключался, пока не кончались все передачи.
– Ну, счастливо повеселиться! – напутствовала их Рини, услышав за окном автомобильный гудок. – Тебе кстати будет, немножко отойдешь от своих несчастий, – добавила она, обращаясь к Мэгги.
– Пошли, за нами приехали, – сказала Дорри, направляясь к двери.