Запретный плод (Найди меня, Путь к счастью)
Шрифт:
– Откуда тебе все это известно про Карлу?
– От Кори, конечно. Он был так рад наконец выговориться, что, как начал, Мэгги не могла его остановить. Он выложил всю подноготную.
– Но все-таки выходить замуж – это крайность! – Он помолчал и добавил: – Значит, она не вышла бы за него, будь он в порядке...
– Ну, конечно, нет! Не было бы необходимости. Своим поступком Мэгги просто-напросто платит ему добром за добро, за то, что он научил ее играть комедию. Кори – абсолютно бескорыстный человек и актер, а ты знаешь, какая это редкость. Вот Мэгги и отплачивает ему за его бескорыстие.
Барт не присутствовал на церемонии
На регистрации были только невеста, жених, мировой судья, который осуществлял эту формальность, Конни и доктор. Все это происходило у изголовья больничной койки.
Кори, который дрожащей рукой надел на безымянный палец левой руки Мэгги простое золотое колечко, купленное Конни. Через три часа Мэгги, Кори под присмотром врача и медсестры и Конни поднялись на борт самолета «Лир», предоставленного одним преданным поклонником Мэгги, и он доставил их на уединенный, но очень симпатичный островок на Багамах, тоже принадлежащий этому поклоннику.
ГЛАВА 16
Возвращаясь назад после посещения Йетли по автостраде М1 в Лондон, Барт с высоты прошедших десяти лет, постаревший, погрустневший и поумневший, вспомнил себя прежнего и поморщился.
Эпизод с Кори Баннистером стал для него крещением огнем и оставил на его «я» следы ожогов третьей степени. Как он впоследствии – через довольно тяжелый опыт – понял, Мэгги маршировала под собственный барабан, и сколько он ни прислушивался, звуков этого инструмента услышать ему не удавалось. Он нутром или, как говорила его бабушка по материнской линии, шотландка, «подкожно», ощущал, что внезапное решение Мэгги выйти замуж за Кори было обусловлено не только долгом, который красен платежом, как это пыталась внушить ему Конни. Конни была проницательна от природы, а жизненный опыт отточил ее проницательность, но ей недоставало интуиции, свойственной Барту. Какие-то мелкие детали, нюансы ускользали от нее, но чутко улавливались «антеннами» Барта. И как только дело касатось Кори Баннистера, они посылали настойчивые сигналы, которые расшифровывались так: «Мотив не определен».
Понять причины, которые привели Мэгги к такому решению, было в те времена выше его сил. Но он умнел довольно быстро и скоро смог понять, что существуют две Мэгги: актриса и обывательница, эффектная дама, кинозвезда, приковывающая к себе все взгляды, и замкнутая особа, боящаяся реальной жизни.
– Привыкнешь, – равнодушно бросила Конни, когда он поделился с ней своим открытием.
– Неужели ты никогда не задумывалась над тем, что за этим стоит? Меня так и подмывает разгадать эту тайну.
– Молод ты еще, – терпеливо прокомментировала Конни. – Послушай моего совета: помни свой шесток, твое дело – заниматься карьерой Мэгги. Она тебе платит только за это. Все остальное забудь. И тогда не попадешь впросак.
Он искренне пытался следовать ее доброму совету, но это оказалось слишком трудно.
Мэгги всегда держала публику на дистанции, не позволяла никому вторгаться в ее личную жизнь, на границе которой висела строгая запретительная табличка: «Частное владение – вход запрещен». Она никогда никому не давала никаких объяснений по поводу своих поступков, в том числе и насчет того, почему такая преуспевающая звезда вышла замуж за конченого человека. Не располагая никакими конкретными фактами, репортеры предприняли обходной маневр, пытаясь найти источник информации в ее окружении. Единственным человеком, который
А как удачно начиналась его работа у Мэгги! Сколотить группу для фильма с Мэгги Кендал – задача непростая, но он блестяще справился с ней, раскручивая проект «На холме». Успех этого предприятия повысил его в глазах Мэгги сразу дюйма на два. И в глазах коллег его статус повысился тоже, хотя в этой среде его удача завистливо обсуждалась и строились различные догадки насчет того, каким же образом ему удалось ее поймать.
Но когда он сделал свое дело и начались съемки, ему ясно и довольно откровенно дали понять, что теперь он может отдыхать. Репортеры сразу потеряли к нему всякий интерес, и он почувствовал себя одиноким и никому не нужным.
Когда Мэгги вызвали на съемки «На холме», она вылетела в Бостон, оставив Кори на попечение опытной медсестры, а Конни предоставив заправлять всем прочим. Барт ожидал, что его позовут занять место Конни рядом с Мэгги. Но, к его удивлению, она за ним не послала. Она вообще не давала ему о себе знать. И когда он наконец к ней прорвался, получил типичный голливудский ответ: не звоните, мы вам сами позвоним. Вот тогда всеобщая зависть сменилась понимающими улыбочками. Он разом перестал быть чудо-мальчиком. «Мы так и знали, – будто говорили эти улыбочки, – все это слишком хорошо, чтобы долго длиться».
После окончания натурных съемок она вернулась в Голливуд, чтобы сниматься в павильоне, и он по-прежнему почти не виделся с ней, потому что по будним дням она приезжала на студию в половине шестого утра и возвращалась домой в девять, чтобы немедленно лечь в постель, а по выходным навещала своего мужа, состояние которого, как сообщала Барту Конни, медленно, но неотвратимо ухудшалось. Печень и почки постепенно отказывали. Когда съемки завершились, Мэгги не осталась даже на банкет и немедленно вылетела к мужу на остров.
Через пять месяцев умер Кори Баннистер и было официально объявлено, что теперь Мэгги Кендал – вдова Кори Баннистера.
Репортеры тут же возобновили свою атаку на Барта, причем напор был таков, что ему пришлось закрыть контору и ретироваться в Пасадену, чтобы избежать вопросов, ответов на которые он не знал. Вопросы были такие: как умер Кори? От чего именно? Правда ли, что, когда они поженились, он уже был приговорен к смерти? Если да, то почему она вышла за него? Состоялось ли у смертного одра его примирение с сестрой? Кто унаследует его состояние? И, кстати, во сколько оно оценивается? Жажда получить ответы на все эти вопросы была у них прямо-таки маниакальной, потому что сам случай был из ряда вон выходящий. Короткие браки в Лос-Анджелесе не редкость, но их недолговечность обычно обусловливалась разводами, а не смертью.
Вернувшись в город после того, как ажиотаж стих, Барт встретил в ресторане «Мортимер» своего бывшего босса.
Увидев Барта, шеф сам направился к его столику. В тот день Барт обедал с молодым, быстро восходящим к звездным высотам актером, желавшим поближе сойтись с популярным агентом.
– Ну что, я же говорил тебе, что с ней каши не сваришь. Нужна помощь?
«Только не от тебя», – подумал про себя Барт, а вслух рубанул:
– Если бы я бросил Мэгги, ты бы подхватил ее прямо в воздухе. Мэгги Кендал – моя клиентка, и ты можешь о ней не мечтать. Каша, которую мы с ней варим, горячее, чем Долина смерти, и этот градус будет повышаться.