Запутанная планета
Шрифт:
Теперь надавить два раза на вызов, и Доктор поймёт, отследит сигнал, прилетит…
И что? Попадёт в ловушку, которую для него и расставили?
Глупая, глупая Клара. Нельзя звонить.
Телефон выпал из пальцев, скользнул по держателям на пол.
Она усмехнулась про себя — вот иллинойцы удивятся, не найдя у неё никаких симбиотических ядер!
Захваты приподняли над полом и поехали по рельсе вглубь комнаты, где под хорами стояла массивная плита с глубокой нишей, которая была похожа на испанскую «железную
У противоположной стены, возле лестницы, светилась такая же ячейка машины, в неё встал Мялиус.
— Кричите на здоровье, я позаботился о звукоизоляции, — промурлыкал он.
Разум Доктора
В Зале Контроля стоял жуткий гвалт. Кибер доказывал, дескать, Клара вернётся сама, идти никуда не надо. Ривер настаивала — выйти надо непременно, не улетать же вовсе без приключений? Джон пытался их примирить, заняться ремонтом. И тут Колючка ехидно заметил:
— Кто-нибудь вообще на вероятностные линии смотрит? Блеклая луна полностью покраснела, впереди крупные неприятности.
Все замолчали.
Несчастный Ронни бы сейчас извёлся, и другим покоя не дал. Но это вовсе не повод распылять мальчика. И один зазнавшийся тип ещё ответит за свои выкрутасы. Луна у него красная — а совесть какая, белая? Не мучит?
Джон решил:
— Значит, надо выбираться на поверхность. Кларе явно угрожает гибель.
Колючка возвёл очи горе, спросил:
— Как ты собрался выбираться, Упрямец? Постучишь головой в кирпич? И что, выйдешь без расчётов ТАРДИС? Мы примерно не представляем, можно ли тут хоть камешек на дороге трогать, не вызовет ли это прорыв ткани реальности. У нас даже нет схемы Паутины Времени на Неклиде.
Джон пролистал электронный каталог памяти, воскликнул:
— Нашёл! Полные сведения о Паутине хранятся в Одиннадцатой пирамиде, Доктор тогда связывался с Матрицей и хорошо рассмотрел каждый узел.
— Ты сам попробуй добыть такое воспоминание, — парировала Ривер. — В Одиннадцатой повсюду колодцы, наполненные Горечью Потери. Лучше их не перепрыгивать — даже пары над ними способны растворить любого без остатка. А ещё там бродят мумии Несбывшихся Надежд.
— И чего, воют?
— Нет, хуже. Причитают.
Джон задумался. Флабблов после происшествия с Ронни решено было не использовать. Самому идти нельзя, в нынешней ситуации опасно передавать кому-либо управление. Отпускать Ривер тоже не хотелось… Он позвал:
— Кибер, пойдёшь в Одиннадцатую пирамиду и притащишь схему Паутины.
— Задание понятно.
— Результаты из Цеха Мышления пришли?
— У тебя в Оперативной памяти.
На столике возле консоли лежали три новенькие идеи: толстенькие диски, блестящие хромированными боками.
— Отлично, отправляйся.
Когда двери лифта захлопнулись, а Колючка уселся в своё широкое кожаное кресло и отвернулся к окну, Джон тихонько шепнул Ривер:
— Меня кое-что беспокоит.
— Ты имеешь в виду, тебя беспокоит кое-что кроме гибели Ронни, поломки ТАРДИС, исчезновения Клары и возможного коллапса Вселенной?
— Да. Почему флабблы так странно себя вели? В Одиннадцатую пирамиду их посылали за чертежом посадочной схемы. Почему они упрямо приносили воспоминания о Кларе? Уж не подсовывал ли кто-нибудь специально эти шарики?
Ривер нехорошо прищурилась:
— Думаешь…
— Твой лазутчик.
Джон развёл руками, подошёл к Диагностической панели. Глаза поднять оказалось сложно, поэтому тихонько сказал, настраивая ментальные щупы:
— Ты же не вела съёмку? Тогда прости, но мне придётся тебя просканировать.
— Я готова, дорогой.
Меньше всего на свете хотелось делать больно подруге и единственному нормальному человеку здесь. Но как ещё добыть воспоминания о её погоне за лазутчиком? А без них не запустишь обдумывание, кто он и откуда.
Ривер уже успела избавиться от ковбойской куртки и стояла в облегающих штанах и полупрозрачной тунике. По бокам от глубокого выреза просвечивали упругие груди со вздёрнутыми сосочками. Полуобнажённая нимфа.
Из Механической панели наполовину выступал бугристый мяч, который можно вращать во всех направлениях. Джон заставил себя оторваться от прекрасной картины в стиле Тициана, и легонько повёл по мячу пальцами.
Нижний цилиндр наверху консольной колонны повернулся, открывая семь круглых окошек. Из каждого выдвинулось по белому щупу толщиной в мизинец, они потянулись к стройной фигуре в тунике.
Ривер томно улыбнулась и шагнула навстречу. По её телу прошла дрожь — то ли от страха, то ли от ожидания, — когда первый щуп коснулся затылка, пошёл ниже, вдоль впадинки на шее, принялся тихонько надавливать между лопаток в поисках подходящего места, куда нужно войти.
— И где там у тебя память о происшествии? — поинтересовался Джон. — Недавно было, вглубь не могло залечь. Где-то на поверхности.
Второй щуп обследовал тонкие крылья ключиц, третий скользил вдоль подбородка, гладил нежную кожицу под ним.
— Джо-он, — протянула Ривер с обидой, дыша глубоко и громко. — Не томи.
Ещё два щупа проникли под плотные штаны, поползли по бёдрам. Острые сосочки вздымались и опадали, колыша прозрачную ткань, и замерли на вдохе — все щупы одновременно продавили кожу и вошли внутрь. Ривер выгнулась вперёд, словно пыталась уйти от кончиков, врезающихся между лопаток и в позвоночник возле талии.
— Ну прости, — попросил Джон, хотя знал: подобное проникновение сильно не навредит ментальному телу.