Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Парень, имени которого я не знаю, тяжело падает на землю, и его глухой удар эхом разносится в ночной тишине. Открывается дверь, и выходит Леонардо Коломбо — один и, по-видимому, безоружный, — глядя прямо на человека, лежащего на земле.
— Это за Игоря, ты, маленькая киска! — кричу я, направляя на него пистолет. Он застывает на месте. — В следующий раз постарайся не скучать по мне!
Я спокойно возвращаюсь к своей машине, стараясь не убить и его тоже. Я хочу, чтобы его смерть была серьезнее, чем маленькая пуля в мозг или грудь. Когда я ухожу, раздаются булькающие
— Брат за брата, — рычу я на него, в моем голосе нет жалости, только яд, затем сажусь в машину и уезжаю.
Теперь, когда долг погашен, пришло время планировать его смерть. И на этот раз я не промахнусь.
После того, как он пришел прошлой ночью… Я просто не могла больше держаться от него подальше. Наверное, в моем мозгу произошло короткое замыкание, потому что, хотя и сказала, что не хочу быть с ним, я также, кажется, не могу оставаться в стороне. В основном потому, что я лгунья. И он пытался играть со мной точно так же, как я играла с ним.
Не могу сказать, что удивлена.
И вот я снова в его объятиях. Как и много лет назад. Для него я слабая, беззащитная женщина.
— Давай, Камилла! — Николай кричит. — Я сейчас умру. Приди и оживи меня! Поторопись, о мой Бог!
— Я пытаюсь, придурок! Я не могу так быстро бегать!
Мы находимся на десятом уровне Call of Duty Zombies, и я удивлена, что мы вообще зашли так далеко. Я поддерживала команду, это уж точно, и мне приходилось спасать его на каждом уровне. Но я просто счастлива играть, честно. Игра сблизила нас с Андреа. Мне повезло, что Ник захотел поиграть со мной, мне это было нужно, чтобы как-то почувствовать себя ближе к Андреа. Так почему я делаю это с ним? Понятия не имею. Я больна на голову.
Я влюбляюсь в него больше, чем когда мы были детьми. Ну, я влюбилась в него тогда. Думаю, только сейчас осознаю последствия этого. Один взгляд этих красивых серебристых глаз, и я превращаюсь в лужицу из ничего. Я просто таю. Это смешно и глупо. Что. За. Блядь.
Зомби окружают нас со всех сторон, убивая нас обоих, и я опускаю голову в знак поражения, хотя все еще улыбаюсь. Мне это нравится — приятно расслабиться и некоторое время ни о чем не думать. Мне приятно не думать о том, что мой брат мертв, о том, как Николай убил его, или о том, что я в него влюблена.
Однако по какой-то причине это не дает того эффекта, который был несколько недель назад. Тогда я бы никогда не оказалась в его доме, в его чертовой гостиной, играя в свою любимую игру.
— Милла! — восклицает он с отчаянием в голосе. — Фу, поверить не могу в это дерьмо.
— Ну, поверь этому, детка, — ухмыляюсь я. — Ты отстой.
— Мы. — Он смеется. — Мы — отстой.
— Я так не думаю. — Он не может сказать мне, что я отстой, я играю в
— Ладно, успокойся, королева зомби.
Мы оба смеемся над этим, он такой чертовски предсказуемый. Впрочем, мне все равно, я давно не чувствовала себя так хорошо. Илья и Дмитрий смотрят на нас с другой стороны дивана, состоящего из трех частей, чтобы вместить всех этих крупных мужчин, и на их лицах сияют улыбки. Даже у задумчивого Дмитрия.
— Она хороша, братан, — говорит Дмитрий.
— Она здесь главная, — вмешивается Илья.
— Ладно, заткнитесь вы оба. — Он усмехается. — Вы ведете себя так, будто я отстой, и это ранит мое сердце.
— О-о-о, — воркую я, — бедный малыш.
— Осторожнее, принцесса. — У меня внутри все кипит. — Тебя сейчас отшлепают.
Я ухмыляюсь и смотрю на мальчиков. Могу сказать, что Илья вот-вот взорвется. Его глаза грустные и налитые кровью, как будто он много плакал. Я знаю, что у Лео убили друга — одного из лучших друзей, и я чувствую себя такой виноватой по какой-то причине. Возможно, потому, что я не делаю того, чего хотят, поэтому он попытался взять дело в свои руки. Меня убивает то, что я не говорю Николаю правду.
Теперь Лео чувствует себя виноватым; он фактически жил со мной последние несколько дней, и я не могу сказать ему «нет», потому что он только что потерял своего лучшего друга. Это только заставляет меня чувствовать себя еще более виноватой, потому что Нику тоже грустно, как и моим друзьям — его друзьям, — и я тоже тусовалась с ними. Такое чувство, что я должна встать на чью-то сторону, а я этого не хочу.
Николай не соглашается с тем, что я порвала с ним, хотя, во-первых, мы никогда и не были вместе. Думаю, даже несмотря на то, что я сказала ему, что в прошлый раз мы закончили, желание сосать его член и позволять ему трахать меня в рот подавало неоднозначные сигналы.
Это отчасти забавно — его настойчивость. Мне становится все труднее и труднее сказать ему «нет», стоять на своем. Я слаба из-за него. Я просто надеюсь, что, может быть, однажды мой брат простит меня, потому что не думаю, что хочу продолжать бороться с этим. Может быть, если сдамся, это маленькое увлечение исчезнет. Хотя, наверное, нет, поскольку я уже много лет чувствую себя так. Я облажалась.
Я встаю с дивана и протягиваю руку, молча прося Ника следовать за мной. Он немедленно соглашается, и мы поднимаемся по лестнице в его комнату. Я запрыгиваю к нему на кровать, становлюсь на колени и подпрыгиваю на ней, просто веду себя глупо, потому что счастлива.
Счастлива.
Эмоция, которую я не испытывала уже очень давно.
Я перестаю подпрыгивать на кровати, когда он смеется, и улыбаюсь ему своей самой искренней улыбкой. Его глаза сверкают, и он отвечает мне тем же. Мне это нравится, и ему тоже. Боже, я действительно хочу его.
— Спасибо, что развлекся со мной.
— В любое время, принцесса. — Он присоединяется ко мне на кровати и сажает к себе на колени. — Могу я спросить тебя кое о чем?
— Конечно.