Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Я уделяю время тому, чтобы по-настоящему сосредоточиться, особенно на грациозных движениях своих рук. Когда удовлетворена, я делаю два глотка воды, прежде чем готовиться к следующей части. На самом деле я хочу пить, но не хочу, чтобы болел живот из-за избытка воды в желудке.
В этой части студии есть стеклянная стена, через которую все на парковке могут видеть, что происходит при включённом свете, и я тоже могу видеть улицу. Я выглядываю наружу, потому что мне кажется, что за мной наблюдают, и, конечно же, печально известный черный «Макларен» стоит прямо рядом с моей машиной, а Николай,
От этого зрелища у меня мурашки бегут по коже, и внезапно мне хочется покрасоваться перед ним. Я больше не смотрю на него, прежде чем развернуться и перейти прямо к фуэте. В спектакле «Лебединое озеро» Одиль должна исполнить тридцать два фуэте, и я, наконец, достигла этого момента две недели назад.
Я встаю в позу и делаю один пируэт, прежде чем перейти к фуэте. Я выбрасываю ногу вперед и вращаюсь, затем делаю это снова, и снова, и снова, пока, наконец, не достигаю тридцати двух взмахов. Когда я останавливаюсь, я возвращаюсь к окну, чтобы взять воды, и замечаю, что Ник уехал. У меня сводит живот, но я заставляю себя избавиться от этого чувства и возвращаюсь к тренировкам.
Через час я иду в ванную и готовлюсь. Здесь жутковато, когда я совсем одна, хотя была здесь бесчисленное количество раз. Я кладу косметичку на раковину и смотрю на себя в зеркало. Все, что я вижу, это недостаточно худое тело. Недостаточно красивое. Недостаточно хорошее. Неудачница. Та, кто не защитила своего брата. Кто-то, кто не спас его. Может быть, я та, кем меня считает Лео? Может быть, я все-таки наркоманка.
Я качаю головой, слегка подвожу глаза, наношу остальной макияж и надеваю короткое фиолетовое платье, которое так хотела надеть с черными сапогами до бедер. Я поправляю бретельки своего платья, убедившись, что они не повернулись и не спутались, и убеждаюсь, что мои соски выставлены на всеобщее обозрение. Есть причина, по которой у меня пирсинг сосков, и именно для этой цели: я люблю этим хвастаться.
Собирая волосы в высокий хвост, я поворачиваю голову в разные стороны, чтобы сбрызнуть выбившиеся волоски. Я хочу, чтобы они были ухоженными и объемными. Мои темные кудри подпрыгивают, когда поворачиваю голову, и я улыбаюсь сама себе. Да, по крайней мере, у меня красивая прическа. Следующими надеваю большие серьги-кольца, и последний штрих — ярко-красная помада, потому что я падка на похвалы, и теперь не могу выкинуть из головы слова Николая о том, что ему нравится во мне.
На улице совершенно темно, кромешная тьма, поэтому я быстро запираю за собой дверь и бегу к своему черному седану Mercedes EQS. Наверное, мне следовало бы оставить его дома, прекрасно зная, что я буду пить, но у меня нет на это времени. Становится поздно, и я сказала друзьям, что буду в баре к девяти, но это место недалеко от студии. Это больше похоже на тридцатиминутную поездку.
Моя главная цель сегодня вечером — полностью забыть о Николае, что потребует больших усилий, потому что он единственный в своем роде, и игнорировать его будет практически невозможно. Он был таким годами. Возможно, мне придется утонуть в алкоголе и кокаине, чтобы достичь этого, возможно, даже подавиться чьим-то членом. В любом случае, я, вероятно,
С большим трудом и чуть ли не со слезами я подъезжаю к центру города и припарковываюсь прямо перед заведением. На самом деле здесь очень мило, и есть даже VIP-очередь, которой я иногда пользуюсь, когда не хочу долго ждать. Сегодня вечером очередь не такая длинная, наверное, потому, что еще рано, поэтому я прохожу через обычную часть.
«Платте» — один из самых приятных — если не самых милых клубов во всем Сисайде. Большинство клиентов — выходцы из Атлантического университета, и они знают это, поэтому обслуживают нас. Семьи мафии здесь хорошо известны, и у всех нас есть VIP-вход и столики.
Как только я захожу, я оглядываюсь в поисках столика, за которым ждут все мои девушки, но, когда я прихожу, он пуст. Должно быть, они танцуют вокруг. Хорошо, что я не взяла с собой сумочку, потому что меня здесь знают. Я даже оставила ключи у парня на входе. На всякий случай, если я не смогу вести машину, он знает, что нужно позвонить кому-нибудь вместо меня.
— Привет, — ко мне подходит какой-то парень с темными волосами и голубыми глазами. Грубые черты лица и полные губы будоражат мои паучьи чувства, и на мгновение я думаю, что он русский. — Хочешь выпить?
— Я хочу гораздо больше, чем просто выпить. — Я ухмыляюсь, беря напиток, в который, вероятно, подмешано какое-то дерьмо. Но разница в том, что мне, возможно, нравится наркотик в нем, и я действительно хочу, чтобы меня трахнули сегодня вечером, так что все хорошо. — Спасибо, — говорю я ему прямо перед тем, как проглотить его залпом.
— У тебя красивые глаза. — Вау, он не может придумать ничего лучше?
— Это ты всем так говоришь? — Я ухмыляюсь. — Если так, не волнуйся, тебе даже не придется пытаться сегодня вечером.
— Это правда?
— Да! — Я кричу, когда музыка становится еще громче. — Давай танцевать!
Ритм разносится по зданию в такт биению моего сердца, и я выхожу на танцпол среди потных тел и запаха мускуса, чтобы растерзать этого мужчину, имени которого я даже не знаю. Но это не имеет значения, потому что я поднимаю руки в воздух и танцую в такт музыке, как будто она принадлежит мне, прижимаясь к нему. По сути, он трахает меня прямо поверх нашей одежды, и я наслаждаюсь каждой секундой.
— Ты действительно хороша в этом, — говорит он мне на ухо, собственнически обнимая меня.
— Я балерина. — Я оборачиваюсь и отвечаю ему в губы, облизывая их, черт возьми. Он мгновенно прижимается ко мне, и мне нравится, что мы даже не знаем имен друг друга.
— Ни хрена себе?
— Да, черт. — Я ухмыляюсь, а затем слышу, как мои девочки рядом со мной кричат от радости.
Энни, Калипсо, Вив и Джиджи подбегают ко мне, подпрыгивая в такт музыке. Я оглядываюсь на парня с извиняющимся видом, мне грустно, что он будет запуган всеми ими, но он просто улыбается и продолжает тереться об меня.