Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Я не могу поверить, что позволила Николаю сделать это со мной на сцене. Что я позволила ему вести себя подобным образом в общественном месте. Мне стыдно, что я добровольно отдала ему все. Мое сердце выскочило из меня и растеклось по полу так же, как и мои слова, когда этот предательский рот простонал его имя. И все же я продолжала делать это, снова и снова, как будто не могла остановиться. Потому что я не могла. В тот день он забрал часть меня, и я не думаю, что она когда-нибудь вернется, по крайней мере, добровольно. Я видела, как он смотрел на меня. В его холодных серебристых глазах, наконец, появилось немного тепла, когда он увидел, как я танцую
Все это подтвердилось в тот момент, когда он съел меня на завтрак прямо на сцене, даже позаботившись о том, что мне холодно, и держа меня как можно выше над полом. Я хотела его тогда; я бы позволила ему сделать со мной все, что угодно. Я была готова. Это больше не похоже на месть; это кажется слишком реальным, и мне это не нравится.
Почему я такая слабая?
Я собираюсь сказать Лео, что больше не буду этим заниматься, что если он хочет получить преимущество и избавиться от него, ему придется делать это в одиночку. Я не могу продолжать эту игру без того, чтобы мое сердце не попало под грузовик, а затем не было переработано, как мясо. Оно уже в руинах, сбито с толку тем, как Николай обращается со мной так, как будто я сделана из стекла и могу разбиться в любой момент, как будто он дорожит мной и в то же время хочет раздавить. Со мной никогда раньше так не обращались. Хотя это неуловимо, это было очевидно, когда он повел меня на пляж и посмотрел на меня сначала с нежностью, а затем с похотью.
Я все еще ему небезразлична.
Мои родители кивают в ответ на мои извинения, и я выхожу из комнаты, направляясь через зал, чтобы поприветствовать гостей. К сожалению, это касается и Лео. Моя мама четко организовала мероприятие, сделав все грандиозным и сногсшибательным. Это похоже на свадьбу, а не на вечеринку в честь помолвки, и это душит меня. Я совсем этого не хочу, и они насильно пичкают меня празднеством, запихивая в горло, пока я не подавлюсь и не сделаю вдох.
На круглых столах, покрытых белыми скатертями, стоят высокие вазы с белыми пионами. Элегантные деревянные стулья занимают гости, смеющиеся и улыбающиеся, как будто это лучшая вечеринка, на которой они когда-либо были, что могло бы быть правдой, если бы моя мама имела к этому какое-то отношение. С потолка свисает зелень и еще больше белых цветов, а в другом конце великолепного зала находится открытый бар, где официанты разносят закуски.
Слава богу, сегодня ужина не будет.
Я вижу сияющего Леонардо, разговаривающего с гостем, и когда он смотрит на меня, его ухмылка становится такой широкой, что вонзается в грудь, как нож, и извивается так, что у меня перехватывает дыхание. Видите? Теперь я чувствую себя дерьмово. Он счастлив жениться на мне через год, пока я здесь, думаю о Николае, человеке, который причинил боль — нет, убил — моего брата. Вместо того, чтобы вести себя так, как обещала себе, я сияю перед ним, как рождественская гирлянда. Даже если притворяюсь.
Подойдя к нему, я останавливаюсь. Он улыбается и притягивает меня к себе за талию, и я тут же напрягаюсь. Это будет полный отстой.
— Мистер Хьюз, — говорит он мужчине. — Познакомьтесь с моей будущей женой Камиллой.
— Ты только посмотри на нее? — Мужчина улыбается. — Просто великолепна.
Я застенчиво улыбаюсь и смотрю на Лео, который смотрит на меня так, словно я развесила звезды на его небе.
— Да, это она.
— Спасибо, сэр, — бормочу я.
Лео притягивает рукой меня ближе, его прикосновение собственническое, и я улыбаюсь ему еще шире. Саркастическая
— Тогда я оставляю вас, голубки, на вашей вечеринке. — Мистер Хьюз уходит, оставляя нас одних.
— Я умираю с голоду, tesoro mio. Как насчет того, чтобы я съел тебя на ужин?
Я смеюсь над его словами.
— В твоих мечтах, — говорю я ему, и его глаза искрятся. — Мы должны наслаждаться вечеринкой, общаться и танцевать, помнишь?
— Ты права. Я пойду с тобой домой сегодня вечером.
Дрожь пробегает по моей спине, но мне каким-то образом удается сохранить улыбку на лице. Если он и замечает что-то неладное, то этого не говорит. Бьюсь об заклад, если он вернется домой, Николай, вероятно, появится и еще немного испортит вечер. Не то чтобы это беспокоило Лео, поскольку он хочет, чтобы тот ревновал, но я уверена, что он был бы раздражен, если бы ему не дали намочить член. Хотя, может быть, я и хочу этого.
Я чертовски скучаю по Николаю.
— Нет, спасибо, — говорю я ему, и мы присоединяемся к вечеринке.
Мы проводим час, танцуя вместе, и это одна из вещей, которые я искренне люблю в Лео: он действительно умеет танцевать. С ним действительно очень весело, когда он не ведет себя как придурок, и если бы он был таким чаще, у меня действительно были бы с ним отношения.
Но эта помолвка?
Неважно, как весело нам будет сегодня вечером, как хорошо он меня трахает или как он добр ко мне — это ни хрена не значит. Это договоренность, и пока я не подпишу бумаги, у нас нет никаких обязательств. Все очень просто. Если это беспокоит мою семью, они могут убить меня. На данный момент это неважно.
Я выпиваю пару бокалов и общаюсь с ним, еще одна вещь, в которой он великолепен, потому что так и должно быть, затем мы, наконец, садимся за длинный прямоугольный стол, предназначенный для нас и наших родителей. По столу протянута цветочная гирлянда, которая с каждой стороны доходит до пола. Опять же, пионы, мои любимые цветы. Интересно, кто это предложил? Это был Лео или моя мать?
Потребность принять наркотик берет верх, и я напрягаюсь. Моя сумочка в комнате для новобрачных, так что мне придется пойти туда за дозой. Я просто чертовски напряжена. Я смотрю на Лео и нежно глажу его по щеке:
— Я сейчас вернусь, мне нужно в дамскую комнату.
— Иди, tesoro mio, я буду ждать тебя здесь.
Я улыбаюсь и киваю, встаю из-за стола и иду в номер для новобрачных, стараясь двигаться обычным шагом. Я не хочу выглядеть отчаявшейся или как будто иду туда целенаправленно. Мне просто нужно в туалет, вот и все. Не могу выглядеть так, будто я чего-то очень хочу.
Оказавшись в номере, я подхожу к своей сумочке. Тишина становится оглушительной, когда я достаю маленький пакетик с кокаином и высыпаю немного на стойку. Я беру свою карточку и выравниваю кокс, затем нюхаю первую линию. На этот раз соломки нет, но я всегда могу воспользоваться другим способом.
Горький привкус поражает мои вкусовые рецепторы, когда попадает капля из носа в горло, и я фыркаю еще три раза, чтобы прочистить нос. Я делаю это снова, нюхаю вторую линию и повторяю процесс. Затем я прополаскиваю рот, чувствуя, как кайф охватывает мое тело, энергия течет по моим венам.
— Что такая красивая девушка, как ты, делает с кокаином?
Я замираю и оглядываюсь. Там, развалившись на диване, сидит Николай в костюме. Он выглядит лучше, чем когда-либо, с галстуком, его волосы зачесаны назад, а серебристые глаза горят, когда он исследует мое тело.