Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Как только я начинаю, то не могу остановиться.
Нет.
Я не могу умереть вот так, пока нет. Мне нужно выяснить, что случилось с моим братом. Почему он умер. Мне нужно выслушать Ника. Мне нужно знать. Я должна.
За исключением того, что мое зрение заполняется белыми пятнами, и я не думаю, что у меня получится.
Наконец-то мое пятидесятое
Это тетя Леонардо, поэтому вкус убийства намного слаще, ведь мне нравится причинять ему боль. Лучшая часть? Никакой уборки. Это задумано, как самоубийство, которое ударит по людям еще сильнее, потому что их Лорена никогда не смогла бы сделать ничего подобного.
Позвольте мне рассказать вам кое-что о людях. У всех нас есть способность быть кончеными людьми, причинять боль, калечить, убивать. Прогнившие части нас гноятся до тех пор, пока некуда будет деться, и тогда мы просто хотим, чтобы все это прекратилось.
Я уже накачал ее наркотиками, что было нетрудно сделать, учитывая, что она принимает опиоиды. Вместо обычной дозы, которой она злоупотребляет, я удвоил ее. Теперь она вся накачана наркотиками и в моей власти. К счастью, на мне маска, перчатки и другая одежда, которые не позволят моей ДНК оказаться на ней.
Наполняя ванну, я подогреваю ее, чтобы не напугать ее и не разбудить от глубокого сна, в котором она пребывает. Я не садист, не хочу, чтобы она боялась и страдала. Возможно, мне следовало бы, но, в конце концов, я просто счастлив, что Леонардо Коломбо понесет еще одну потерю.
Точно так же, как и я.
Я опускаю Лорену в теплую воду, которая все еще течет, и беру за запястье, затем разрезаю его вертикально ее бритвой. Я повторяю движение на другом запястье и отступаю назад. Кровь немедленно начинает заливать воду, пока та не становится ярко-красной, и она немного сползает вниз по ванне, пока вода не достигает ее шеи. Я фотографирую эту сцену, оставляю включенной воду и выхожу из ванной, закрывая дверь по пути к выходу. Я жду тридцать минут, пока вода не выльется из ванны и из ванной комнаты, прежде чем уйти.
Как всегда, я избавляюсь от перчаток и маски, когда сажусь в машину, убирая их в сумку на молнии. Я никоим образом не хочу быть связанным ни с кем из этих людей, поэтому на этот раз я припарковался за их домом, а не напротив.
Николай
Я зайду к вам в офис утром.
Декан
Тогда до встречи.
Хотя я знаю, что мне нужно идти домой, чтобы успеть на занятия через пять часов, я направляюсь в свою квартиру на пляже. Это крошечное местечко, оформленное именно так, как я хочу, и без каких-либо несносных ублюдков, которые живут со мной в доме. Никто из моих друзей не знает об этом месте, это мое маленькое убежище.
Я паркуюсь на своем обычном месте и захожу в кондоминиум, но потом что-то кажется странным, и я направляюсь к пляжу. Снимая обувь, я оставляю ее на песке и подхожу ближе к воде, присаживаясь в нескольких футах от берега. На самом деле здесь немного прохладно.
Всматриваясь вдаль, я прищуриваюсь, разглядывая движущуюся фигуру в воде. Это акула? Что за черт? Нет, потому что, когда я подхожу ближе, ее уносит волнами; это не живое животное, которое передвигается.
Я бросаюсь в воду и дергаю человека за руку, замечая, что это женщина, и тащу ее на мелководье. Она тяжелая, как мертвый груз, и волосы у нее по всему лицу. Перенеся ее на песок, подальше от воды, я укладываю ее на спину.
Блеск пирсинга в сосках и вид знакомых сисек бросается мне в глаза, и я всхлипываю.
Нет.
Не она.
Не мое маленькое солнышко.
— Камилла! Камилла! — кричу я, убирая волосы с ее лица, чтобы увидеть, какие у нее синие губы, с которых стекает вода. Я качаю ее грудь, пытаясь вытолкнуть воду из легких. — Не делай этого, принцесса.
Вода вытекает у нее изо рта струйками, но она не двигается. Вместо этого она остается совершенно неподвижной, как будто вода в ее легких — само собой разумеющееся. Я снова прикасаюсь к ней, просто чтобы понять, что она замерзла, и, подхватив ее на руки, бегу к своей двери. Поворачивая замок, я захожу внутрь, не заботясь о том, что с нас обоих капает вода. Нет, я побеспокоюсь об этом позже. Я ненадолго опускаю ее на пол, пока беру полотенца и одеяла, чтобы укутать и вытереть ее и себя, а затем беру ее к себе в постель.
Я звоню доктору, который обслуживает Элиту, и знаю, что пожалею о своем выборе после того, как отец Камиллы узнает. Это ни за что не останется секретом, и я на это не рассчитываю.
Вытирая Камиллу, я прикладываю пальцы к месту ее пульса и чувствую его, едва заметный, но она жива. Я думаю, ей действительно нужно согреться, и тогда с нами все будет в порядке. Она не открыла глаза, ее дыхание не изменилось, и она не двигается. Можно с уверенностью сказать, что она, вероятно, все еще без сознания.
— Принцесса. — Я выдыхаю, укутывая ее еще большим количеством одеял. Теперь их уже три. — О чем ты думала?
Ее глаза трепещут, как будто она изо всех сил пытается их открыть, и вдруг резко втягивает воздух. Ее губы все еще синие, и она шепчет:
— О смерти.
Я хватаю ее за шею и сжимаю, затем быстро отпускаю.
— Что, черт возьми, ты сказала?
— Дай мне умереть.
— Никогда.
— Пожалуйста. — Она снова шепчет, силясь заговорить. — Избавь меня от страданий.
Слезы наполняют мои глаза, когда она закрывает свои, и я понимаю, как сильно ей больно из-за своего брата. Это единственное объяснение, почему она так себя чувствует, и мне нужно рассказать ей, что происходит. Мне нужно объяснить участие Леонардо во всей этой ситуации. Он кусок дерьма, который достаточно долго держал ее в неведении, и я отказываюсь быть таким же. Просто ей тоже нужно пережить эту ночь.
Доктор появляется через несколько минут, когда она каким-то образом засыпает, ее тело дрожит, а зубы стучат.
— Как долго она была в той воде? — Он спрашивает меня, как только заходит, совсем без любезностей. Он знает, кто она, и я думаю, что он сообщит всем, как только закончит здесь. Я должен сделать так, чтобы все выглядело так, будто мы ничто.
— Я не знаю, — холодно отвечаю я. — Я только что нашел ее в воде, когда тело уносило волнами. Я не знал, что это Камилла Де Лука, пока не перевернул ее на спину.
— А почему ты не оставил ее там?
Мои челюсти сжимаются.
— На моих руках было достаточно крови семьи Де Лука.