Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Я ненавижу себя за то, что была слабой сукой.
Прошлой ночью, даже когда я, вероятно, была на грани смерти от переохлаждения, я принимала те крохи привязанности, которые предлагал мне Ник. Тепло, ласковые слова, саму себя. Почему я так слаба перед ним? Я не хочу быть такой. Он заманил меня в свою ловушку, приковал к своим конечностям, подчинил чарам. Теперь я боюсь, что никогда не выберусь отсюда живой.
Независимо от того, что я чувствую или хочу с ним, есть одна неоспоримая правда: я выхожу замуж за Лео через год. Ничто не может остановить
Я продолжаю говорить себе, что все не так плохо, что то, что я чувствую прямо сейчас, я могла бы легко испытывать к Лео. Вот только это неправда, и я это знаю. Ник хочет владеть каждой частичкой меня: разумом, телом и душой. Я не знаю, смогу ли я дать ему все, что он хочет. То, чего он от меня требует. Или если у него уже все это есть.
Николай также заставляет меня чувствовать то, чего Лео никогда не смог бы. Рой разъяренных бабочек, маниакально пытающихся летать, ползать, каким-то образом выбраться из моего тела, когда Николай просто смотрит на меня. Один взгляд этих серебристых глаз — и мне конец.
Я боюсь того, что происходит между нами. Когда, черт возьми, он стал таким собственником по отношению ко мне? Когда он начал говорить приятные вещи, от которых мое сердце замирает? Прошлой ночью он думал, что я сплю, когда шептал мне на ухо нежные слова, а это значит, что он имел в виду все, что сказал. Я думаю, это хуже, чем если бы он солгал. Я могу смириться с ложью, но не могу смириться с его правдой.
Он сказал мне перестать разрушать его жизнь, но чего он не знает, так это того, что точно так же разрушает мою. Мое сердце снова сжимается в груди, когда всплывают воспоминания.
Перестань разрушать мою жизнь.
Перестань заставлять меня чувствовать себя живым.
Мое маленькое солнышко.
Николай называл меня своим маленьким солнышком, но он — тень в моей жизни. Солнце не светит, когда он со мной. Он — самая темная часть ночи. Он — молодая луна, заслоняющая все вокруг меня: мои мысли, чувства и даже меня саму. Я больше не знаю, кто я такая, когда он рядом. Я даже не узнаю себя. Быть с ним — это как опыт выхода из тела. Это приятно, даже удивительно, но потом ты возвращаешься в свое тело и понимаешь, что это самое ужасное, что могло с тобой случиться.
Так что мне нужно выбираться, пока я не увязла слишком глубоко.
Я уже пробовала, хотя это никогда не срабатывало. Он вообще не воспринял меня всерьез, когда я сказала ему, что между нами все кончено. Если уж на то пошло, это сделало его еще более сумасшедшим. Это заставило его хотеть меня еще сильнее. Он жаждет погони? Это то, что ему нравится? Заставляет его возвращаться за добавкой? Я не знаю, но это нужно прекратить, если хочу сохранить хотя бы крупицу своего здравомыслия.
Я на цыпочках выхожу из ванной и открываю дверь спальни, оглядываясь только для того, чтобы увидеть, что Ник все еще крепко спит. Закрывая ее за собой, я ахаю, когда оборачиваюсь и подношу руки ко рту.
— Ш-ш-ш, tesoro mio, — шепчет Лео. — Спасибо, что помогла мне найти его.
Я качаю головой, когда он отпускает меня.
— О чем, черт возьми, ты говоришь?
— В твоей машине есть маячок, красотка. — Лео ухмыляется. — Или ты думала, я не слежу за тобой?
— Последние несколько дней ты притворялся, неся чушь о том, что тебе плохо? — Я усмехаюсь, и он вздрагивает. Да, он не притворялся, но я все равно собираюсь ударить по больному месту. Как он посмел? — Ты что, издевался надо мной?
Я смотрю мимо него и, к счастью, вижу, что он один. Может быть, мне удастся заставить его уйти до того, как Ник проснется. Добром это не кончится.
— Камилла, — шепчет он. — Советую тебе сейчас же заткнуться.
— Почему? — Я хихикаю: — Задела за живое? Ты настолько фальшивый?
Лео хватает меня за шею, на его лице появляется гримаса.
— Что ты здесь делаешь, Камилла, абсолютно без одежды? — Он с отвращением оглядывает меня с головы до ног.
— О, — хихикаю я. — Теперь ты меня стыдишь за это? — Мало ли он знает, что прошлой ночью я чуть не умерла и не разрушила его драгоценную маленькую империю. Не то чтобы это имело значение. Если бы я не вышла за него замуж, кто-нибудь другой сделал бы это.
— Да. — Он кивает.
Идеально. Просто еще один придурок, который верит, что женщины прикованы к мнению общества и связаны моралью. К черту это и к черту его. Я буду трахаться с кем захочу и когда захочу.
Для танго нужны двое.
Кроме как с Николаем. Никаких танцев. Когда мы трахаемся, это просто борьба не на жизнь, а на смерть, битва желаний, демонстрация доминирования. Я жажду каждой секунды боли, которую он причиняет мне. Мазохист во мне жаждет садиста в нем, и моя жажда крови никогда не бывает удовлетворена.
— Что ты здесь делаешь, Леонардо? — Я спрашиваю его по имени, вместо того чтобы называть его, как обычно. Его спина выпрямляется, и его рука обвивается вокруг моей шеи. — Не надо, — говорю я сквозь стиснутые зубы, когда он сжимает пальцы.
Я смотрю на коробку, которую он держит в свободной руке, и когда он убирает её, что бы ни находилось в коробке, раздается дребезжащий звук.
— У меня осталось незаконченное дело, tesoro mio, и теперь я получил то, за чем пришел сюда. — Он встряхивает маленькую коробочку. — Спасибо тебе за помощь, Кэм. Правда. — Он улыбается. — Я не знаю, что бы я делал, если бы ты не согласилась трахнуться с ним.
От этого заявления у меня сводит живот.
— Лео, ты чертовски хорошо знаешь, что я говорила тебе, что не хочу…