Запятнанная кровью ложь
Шрифт:
Мои глаза снова встречаются с его.
— Да.
Ник хватает меня сзади за шею и притягивает к себе, соединяя наши губы, затем просовывает свой язык мне в рот. Он отстраняется первым.
— Я уже знаю.
Мое сердце трепещет, все мое тело тоже, а руки дрожат, когда я обхватываю его лицо.
— Я люблю тебя.
— Я…
— Эй, чувак, — перебивает татуировщик. — Все хорошо? У меня встреча через две минуты.
— Да, — говорит Ник, затем хмуро смотрит на меня. — Да.
И вот так просто он встает со стула и
Я никогда не думала, что будет неловко позвонить своим друзьям и попросить их встретиться со мной в ресторане, который Ник зарезервировал для нас, но у них были вопросы, на которые я не могла ответить. Такие как:
Почему ты ушла, не попрощавшись?
Куда ты ушла?
С кем ты была?
Почему ты заперла свою дверь?
Я ненавижу лгать им, правда ненавижу, и сейчас я нервничаю больше, чем когда-либо, рассказывая им об этой ситуации. В основном потому, что у меня нет уверенности в том, что этот брак не чертов фарс. Я рискнула сердцем, выставила себя на всеобщее обозрение, а он меня подвел.
Он так и не сказал этого в ответ.
Мы вернулись в отель, и он ничего не сказал. Всю обратную дорогу на арендованной машине, и ни разу после того, как мы вернулись, он даже не заговорил со мной. Как будто он не хотел ранить мои чувства. Ну, угадайте, что? Так он причиняет больше боли. Радиомолчание убивает меня, одновременно заставляя сомневаться во всем.
Теперь мы вернулись домой, а он ведет себя так, словно ничего не произошло. Как будто все нормально. Ну, на самом деле, ничего особенного, я в бешенстве.
Я провожу тушью по ресницам — агрессивно, — а он стоит в дверном проеме, прислонившись к двери и закусив губу. Он выглядит как бог, и у меня по спине пробегает холодок от того, как сильно я хочу, чтобы он перегнул меня через стойку и трахнул.
— Я не могу поверить, что ты настоящая, — говорит он с выражением благоговения на лице. Он подходит ближе и хватает меня за запястья, отчего тушь с грохотом падает в раковину, и притягивает меня к своей груди. — И моя.
Я всхлипываю:
— Отпусти меня, Ник. — Не плачь. Не плачь. Не смей плакать. — Я не хочу тебя.
— А я тебе не верю. — Он усмехается. — Только вчера ты говорила мне, что любишь…
— Заткнись нахуй! — Я пытаюсь отстраниться от него, но его хватка на моих предплечьях теперь слишком крепкая. — Не говори этого.
Он вытаскивает меня за руки из ванной и бросает на кровать, мой халат распахивается, так как он был неплотно завязан. Оседлав меня, он держит мои руки над головой. Я даже не сопротивляюсь, я не дура. Я знаю, что никогда не смогу победить его, так что я просто поберегу
— В чем дело, принцесса? — Он касается моего носа своим, затем берет мою нижнюю губу между своими и мягко прикусывает. Я стону, и он пользуется случаем, чтобы просунуть язык мне в рот и проглотить мои звуки. — Ты боишься, что я не чувствую того же?
Я закрываю глаза, потому что слезы угрожают пролиться.
— Я знаю, что нет.
— Ты ошибаешься, Камилла, — рычит он. — Ya tak sil’no tebya lyublyu.
— Что это значит?
— Повтори это, solnyshko.
— Ya tak sil’no tebya lyublyu, — шепчу я с бьющимся в горле сердцем, и меня даже не смущает мое дерьмовое произношение. По какой-то причине это кажется важным.
Ник слезает с меня, больше не прижимая к полу. Скорее, он раздвигает мои ноги и встает между ними. Его нос опускается, чтобы прижаться к моему, его губы касаются моих собственных, и он говорит:
— Это значит: я так сильно люблю тебя.
— Ты серьезно? — Спрашиваю я шепотом, боясь, что если я спрошу громче, будет еще больнее, если он отвергнет меня.
— Да.
Я улыбаюсь, обхватываю ладонями его лицо и притягиваю к себе. Он прижимается губами к моим, сокращая расстояние между нами, и я тру своей киской о его джинсы.
— Трахни меня, Ник.
Он издает низкий и глубокий горловой стон, расстегивает джинсы, спускает их с ног и полностью раздвигает мои.
— Такая хорошенькая киска, — говорит он, уставившись на нее. — Я мог бы смотреть на тебя весь день, принцесса.
— Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня весь день, — отвечаю я с тоской в голосе. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня…
Ник хватает за бедра и закидывает мои ноги себе на плечи, затем входит в меня. Мы ахаем в унисон, а затем он стонет, угрожая заставить меня уже кончить. Слышать, как Ник стонет, для меня — самый эротичный опыт за всю мою жизнь, и моя цель — заставлять его делать это снова и снова. Я никогда не устану от этого.
Его пальцы вцепляются мне в волосы, и он откидывает мою голову назад, пока моя шея не оказывается под странным и неудобным углом. Затем он обхватывает свободной рукой мою шею и трахает меня.
Это как будто моя душа покинула мое тело, и в груди становится невозможно тесно от необходимости дышать. Удовольствие и давление тяжелеют у меня между ног, и его таз продолжает тереться о мой клитор с каждым сильным толчком. Этого достаточно, чтобы заставить меня извиваться и сводить с ума одновременно.
Я пытаюсь покачать головой, прихлопнуть ладонью и открыть рот в тщетной попытке вдохнуть, но он не отпускает. Через несколько секунд у меня по спине пробегает дрожь, пальцы на ногах подгибаются от удовольствия, рот открывается в крике, и все это в то время, как мое тело начинает сотрясаться от оргазма.