Зараза 2
Шрифт:
С другой стороны от стойки была дверь, но к шаманам местным не ходи, запертая. Я выглянул над фанерой и разглядел местного кладовщика, зависшего перед вентилятором. Жарковато ему здесь, одет налегке — серая футболка, камуфляжные шорты и шлепанцы, если бы не наплечная кобура под мышкой, я бы даже сказал, что по-домашнему.
Но как до него добраться, я не представлял. Даже пристрели я его там или забодай томагавком, внутрь-то я не пройду. А я понял, что мне туда очень надо, когда рядом со спиной мужика разглядел характерные силуэты сложенных в ряд помповых
Вот такого мне точно не хватало, когда мы Егеря слонобоем валили. Легче, короче, удобней, а, главное, четыре выстрела можно зарядить, и снаряды на любой вкус, цвет и способ поражения неприятеля. Осталось забрать.
Мужик так и стоял спиной, раскинул руки перед вентилятором, будто на Титанике на носу стоит. Я выскользнул на пустую улицу и обошел здание. Нашел кабель, свисающий из маленького окошка, и пошел по нему в сторону свалки из пустых оружейных ящиков. Среди которых на свободном пятачке стоял работающий генератор.
— А показания счетчиков, то не сдаем? — я улыбнулся и щелкнул выключателем.
Вернулся к воротам и уже собрался закрыть первую створку, чтобы по полной устроить кладовщику парилку, но услышал, как звенит связка ключей и щелкает замок. Дождался, когда скрипнет дверь и метнулся внутрь, держа в одной руке пистолет, а в другой топор.
— Всем лежать мордой в пол! Работает Мосэнергосбыт! — на кураже само вырвалось, а мужик все равно не понял.
Кладовщик подпрыгнул от неожиданности, выронил ключи, попытался развернуться в воздухе и бросился к двери. Я успел ударить его по ногам, и уже упавшего припечатал топором. И стараясь сильно не пачкать пол, поволок тело внутрь. Задвинул за грудой ящиков, может, потом не сразу спалят, вернулся к воротам, удостоверился, что все спокойно.
Бегло осмотрел полки. Богато, но ничего такого, чтобы меняться или тащить дополнительный груз, только патронов нужных бросил в рюкзак несколько пачек. Другое дело девяносто четвертый «ГМ» — работает, как помповое ружье, максимальная дальность пятьсот метров, минимальная десять. Эх, была бы возможность, все бы забрал.
Схватил ближайший гранатомет, разложил приклад, дернул помпой, пощелкал, осмотрел и начал заряжать, чередуя разные типы снарядов, лежавших в коробках на полке: кумулятивная, термобарическая, осколочная, термобарическая. На соседней полке нашел подсумок на двенадцать гранат и также вперемежку все заполнил.
Перед выходом еще вскрыл ящик с обычными гранатами и, с трудом погасив просыпающийся приступ жадности, взял всего две гранаты. Попробовал, смогу ли хоть подпрыгнуть с таким весом и понял, что не могу дышать. Но не от тяжести, а просто потому что воздуха в помещении нет вообще.
Вот и первый раз вспомнил прохладный ночной океан. С грустью посмотрел на оставшиеся запасы, помахал им, но, как говорится, обещал вернуться. Закрыл дверь на замок, забрав с собой ключи, и вышел на улицу.
Огляделся —
Юркнул в открытую створку и сместился за стену, в надежде, что меня не заметили.
Зря надеялся! Машина дала по газам, стала сигналить и в металлическую дверь попали первые пули. Я притих, дождался, когда заскрипели тормоза, и высунул в дверь гранатомет. Машина остановилась метрах в пятнадцати от гаража, бойцы еще только открывали двери, как я выстрелил.
Взрыв, скрежет металла, звон брызнувшего стекла на бетонную дорогу и все это под вопли раненых. Не выпуская гранатомет из рук, я бросился обратно к спецтехнике, за которой провел все утро. И выпустил второй снаряд в темный дверной проем, где мелькнули люди. Подъездную дверь снесло, а внутри вспыхнуло пламя, кто-то горящий вывалился на ступеньки.
Я побежал дальше, пока резервуары не оказались в прямой видимости. Спрятался за поддоном, заставленным кирпичами, дозарядил две гранаты. И, выглянув, из-за кирпичей пальнул в ближайший бак. Попал в середину, наслаждаясь яркой огненной вспышкой, но не занялось. Пустой он там, что ли был? Перевел гранатомет на следующий, с которого ночью светили прожектором, и снова выстрелил. Вот там уже полыхнуло вовсю.
Пламя, как волной, окатило бок резервуара и взметнулось вверх, если и были там какие-то часовые, то в густом черном дыму в лучшем случае уже одни головешки бегают.
— Гори, гори ясно, чтобы не погасло, — пробурчал я и выпустил навесом еще две гранаты в дальние резервуары.
Из-за дыма даже не смог понять, попал ли. Времени разглядывать не было, по дороге в мою сторону ехало две машины. Одна свернула раньше в сторону резервуаров, а вторая проскочила к горящему подъезду жилого здания. Из нее выпрыгнули работяги и, схватив огнетушители, бросились в подъезд.
Я не стал мешать, пробежал мимо, только переждав, пока с мигалкой промчится пожарная машина и пробежит очередная партия работяг. Я не прятался, но и дорогу старался никому не пересекать. То, что я белый, конечно, бросалось в глаза, я поймал пару косых взглядов, скользнувших по спецовке и рюкзаку, но точно я такой был не один. И сейчас видел парочку и повар, забиравший улов у рыбаков, явно был из Европы.
На подходе к зданию, где скрылись женщины в противогазах и откуда тоже валил дым, я, заметив двух охранников, притормозил и свернул через очередную гору стройматериалов на соседнюю дорожку. Подкрался ближе и открыл огонь из автомата, двумя короткими очередями срезав бойцов, увлеченных лютым пожаром над резервуарами.
Я сам залюбовался, любой пироман бы локти кусал от зависти. Тот дымок, который шел из-под крыши ангара по сравнению с тем, что творилось в нефтехранилище, тянул в лучшем случае на последнюю затяжку в промокшей сигарете.