Зараза 2
Шрифт:
За дверью в ангар обнаружился еще один охранник, пытавшийся наладить эвакуацию женщин из здания. Получалось у него не очень, он стоял на пороге толстой пластиковой шторки, постоянно кашлял и звал людей на выход. Но переступить порог не решался.
Я выстрелил в него, не снижая скорости, и сам закашлялся. Чертовы химики, они тут мет что ли варят? За пленкой была лаборатория — на длинных столах стояло несколько стеклянных бочек, с трубками и шлангами, просто колбы с пробирками, пластиковые и металлические канистры с химикатами.
В памяти всплыли
Я задрал футболку на нос, задержал дыхание и подскочил к пленке. Одернул ее и сразу же отскочил, потому что мимо меня гурьбой, прикрывая головы руками, понеслись визжащие химички. И как тут Чику искать?
Я выстрелил в потолок и закричал:
— Всем стоять! Работает госнаркоконтроль!
Но меня никто не послушал, а как по-английски «госнаркоконтроль» я не знал. Поэтому просто стал выборочно хватать самых стройных девушек за руки и отпихивать их к стене, пугая автоматом. Срывал с них маски, смотрел в стеклянные то ли от страха, то ли от наркоты глаза и подталкивал на выход.
Чика нашлась одной из последних. Полностью невменько. Я сначала подумал, что у нее наушники под шапочкой и музон какой-то играет, но нет. Просто обдолбанная в хлам.
— Ладно, дома поговорим, — я схватил ее за руку и потащил безвольное тело на выход.
Глава 15
Нефтебаза ожила, но судя по тому, что творилось вокруг, только для того, чтобы скоро умереть. Черт, не такого эффекта я хотел.
Я тянул Чику за собой, проскакивая между зданиями, вокруг которых мельтешили гражданские. Много, очень много их здесь оказалось. Соломон хоть и являл собой локальное мировое зло, но при этом прикрывал огромное количество беззащитных выживших. Вооруженных людей, кто не отправился на штурм лагеря МакФерси, тоже хватало. Но практически сразу я им стал неинтересен.
И когда мы выбежали на открытое пространство, я понял, что именно пошло не так. Или, точнее, пришло на огонек.
Примерно метров пятьсот, которые я мог разглядеть, по периметру высокого сетчатого забора облепили мертвяки. Такой кучи, собранной в одном месте, я еще не видел. Пока спасал только забор — примерно полутораметровая бетонная часть у основания не давала толпе просто так свалить сетку. Но это только вопрос времени — зомби теснились друг на друга, подминая нижних и выстраиваясь уже чуть ли не в три яруса.
Я забежал в пустую бытовку и стал наблюдать за двумя техничками, курсирующих вдоль забора и поливающих зомби из пулемета, но будто в молоко били, по крайней мере, мертвяков меньше не становилось.
— Андрей, прием? —
— На связи, как вы?
— Прекрафно, видим дым над нефтебафой, твоиф рук дело?
— Да, только я немного перестарался…
— Краффафа! А я фнал! Так и фкафал МакФерфи, фто это ты наф не брофил.
— Да, нет, нехорошо получилось, — я посмотрел на бегущих к океану женщин, схвативших детей в охапку, и мужчин с молотками и тяпками в обратную сторону.
Черт, а я ведь еще и склад с оружием им закрыл. Я посмотрел на сидящую на земле Чику, которая хихикала каким-то своим мыслям и шарила по земле руками, будто что-то потеряла. Вот ради этого я столько народа подставил? Вадик что-то прошамкал в рацию, напомнив о себе. Ладно, ради него тоже, и ради остальных выживших в лагере. Но цена мне что-то не нравилась.
— Андрей! Ты там? Гофорю, подобрать тебя на «пиранье»? МакФерфи думает догнать Фоломона, фтобы уфе больфе не леф к нам.
— Подожди, думаю, — я выглянул в окно бытовки, не успевая считать людей, несущихся к причалу, этак они все лодки разберут, — Передай пока МакФерси, что здесь прорыв мертвячей орды.
Я подскочил к Чике и встряхнул ее, пытаясь поймать взгляд.
— Просыпайся, дура! Чика! — я зарядил ей пару резких, но не сильных, оплеух, еще потряс, пытаясь подобрать нужные слова на английском, но в голову лезла только какая-то мемная фигня. — Очнись, мать твою! Иди сюда, ты жопа, дерьмо собачье! Засранка обдолбанная, мать твою!
Чика застонала, начала что-то мямлить, пуская слюни, тянуть какую-то ересь про то, что не употребляла, только тестировала. Потом врать, что случайно надышалась. Потом то отрубаться, то плакать и просить, не рассказывать Соломону. Не знаю, кого она видела во мне, но несколько раз назвала Жаком.
— Все хорошо, хорошо, — я решил сменить тактику, — Я не расскажу, не выдам тебя. Но и ты должна мне помочь, скажи мне куда Гульдберг дел алмаз?
— Ммэ, нее, аммм…
— Ну, давай, девочка, соберись.
— Я хотела колечко или хотя бы сережки, — всхлипнула девушка, а потом резко изменилась в лице и захохотала, — А этот жлоб сказал, что потерял его. Я его пытала, но больной ублюдок только радовался. Еще эта дура, Фераха, попробовала его освободить…
Раздался взрыв и над соседним зданием в небо взметнулся столб огня. Заверещали женщины на улице, а зомби за оградой будто с цепи сорвались. С удвоенной силой стали ломиться на забор, опасно накренив сразу два столба метрах в пятидесяти от меня. Туда сразу же газанула одна из техничек, вот только непонятно было, на что они надеются. Пулемет, даже с поддержкой, двух автоматчиков не справлялся, только хуже сделал.