Зараза 3: Королева
Шрифт:
– Даже как простую сказку, – пронеслась неконтролируемая волна злости, и я уже не удержался, забив на возможность ранить верования старика. – Ну, хорошо. А «глобалы»? Пресс-конференция же была?
– Они ушли от ответа. Не сказали, откуда именно алмаз. Мотивируя это коммерческой тайной и опасностью диверсий со стороны конкурентов.
– Ясно, – довольно быстро меня отпустило и даже как-то стыдно стало, что на старика голос повысил, – Идеи есть?
– Есть три, максимум четыре шахты, которые могли бы подойти под описание. И ближайшая
Я чувствовал себя аборигеном. Выглядел как абориген, пах, как абориген, ел, то что ели аборигены и ходил пешком, как аборигены.
Мне выдали кожаную сумку через плечо, куда я сложил запасные патроны и большой запас еды: рис в глиняных горшочках, зеленое рагу из листьев маниоки и связку бананов. Мяса у камаджоров практически не было, а есть я хотел постоянно. Не то чтобы они все тут веганы, просто и раньше это дорого для большинства жителей страны, а спрятать склад с консервами в лесу, почему-то никто не догадался.
Дедушка Лу вызвался идти со мной и взял с нами Али. Винтовки на плечо, у меня штык, у камаджоров их острые палки, котомки за спиной – буденовок только не хватало, а так прямо бодрые черноармеецы.
Никакой информации, что происходило в городке и на прииске, не было. Камаджоры предпочитали, чтобы до поры до времени, об их лагере никто не знал и сами лезть никуда не торопились. Оттого и сидели на своей банановой диете, веганы чертовы. Аж бесило, как они радостно чавкают и причмокивают, а ты сдерживаешь набат в голове: «гооолод, гооолод», причем не вызванный паразитом, а собственный реальный.
Когда за лесом, наконец, открылся вид на город, мы сделали привал. Мне нужно было подкрепиться и отдохнуть. Я чувствовал в себе силы, я мог бегать, прыгать – быстрее, выше и дальше, чем раньше. Но вот только недолго. Чувствовал себя кроликом из рекламы, у которого на глазах садится заряд батареи.
Перезаряжала меня еда и короткий отдых. Я молотил бананы один за другим, будто дрова в очаг подбрасываю, где они и сгорали за мгновение. Плюс десять-пятнадцать минут перекура воображаемых сигарет и батареечка пополнялась, а кролик во мне радостно бил в ладошки.
Хотя то, что мы видели, радости никакой не вызывало – с левой стороны метров через пятьсот начиналась старая деревня, одноэтажные постройки, некогда яркие краски на крышах, давно никто не обновлял. Косые дохлые заборчики, ржавые ставни на окнах и ни одной машины в поле зрения. Справа промзона. Один высокий холм с ровно срезанной верхушкой, несколько маленьких – в одном из которых виднеется черный провал тоннеля. Повсюду грязь, камни, редкая зелень и следы от протекторов здоровенных шин, ведущих от холмов до разбросанных по округе пластмассовых зданий – типа обычная строительная бытовка, мутировавшая в самолетный ангар.
И вот там машины были – желтые сорокатонные самосвалы John Deere, похожие на муравьев, мордатые с кабинкой на одного человека по центру. Здоровенные погрузчики, экскаваторы, бульдозеры – то ли стройка века, то ли съемка сериала «Золотая лихорадка» от Discovery.
Все же съемка – построили декорации, решили свои задачи и бросили все. Если в карьере ТВ шоу про старателей, то в деревне снимали вестерн – знойная жара, пыль, скрип дверей на ветру (который я очень четко услышал в момент слухового скачка).
Народу – ноль. Все вокруг вымерло, и живое, и ожившее.
Первым, бесшумной тенью, к домам проскочил Али, следом мы с Лу. Не торопились, Лу, как на трость, опирался на свою палку, а я вертел «мосинкой» на каждый подозрительный звук или движение.
Заглянули в ближайший дом с открытой дверью. Маленькая кухня сразу без коридора, потом две тесных комнаты метров по десять. Скромненько, но живенько – кровать, телевизор, деревянные шкафы с потрескавшимся лаком на дверках, письменный стол, шкаф с книгами на незнакомом мне языке, но судя по картинкам, что-то анимешное. И повсюду бардак, как после обыска или срочного побега.
Шкафы распахнуты, часть вещей разбросана, часть отсутствует. В холодильнике запах тухлятины и протухшая еда. В раковине грязная посуда, пара почерневших бананов в вазочке на столе уже даже пылью покрылись. Трупов нет, крови нет.
– Сбежали все, – прошептал дедушка Лу.
– Куда и с чего вдруг такие продуманы оказались?
– Куда не знаю, но если «глобалы» вовремя смекнули, к чему все идет, закрыли шахту и сбежали, то местные могли поступить так же. Это хоть и деревня, но тут только работяги жили, кормились от шахты.
– Главное, чтобы машину оставили, а то на самосвале я могу далеко и не уехать.
Лу пошуршал в бумажках, валявшихся на столе, поднял рекламный буклет, торжественно потряс им и отдал мне. Yamba Motor Garage – вырви глаз яркая надпись, фотография гаража с белыми пикапами и купон на скидку.
– Пойдем, это недалеко.
Мы выборочно проверили еще два дома, но везде картина повторилась. Все разбросано, а народа и след простыл. В третьем доме повезло, и я набил свою авоську мясными консервами, похожими на нашу тушенку. Тот же тип банки, только с логотипом «Global Corp Food».
Спасибо тебе, добрый человек, что прихватил такое счастье с работы. Я на ходу вскрыл одну банку, шел и, чавкая, разговаривал с Дедушкой Лу.
Гараж «Ямба Мотор» нашелся через километр, мы уперлись в него, просто идя по главной улице. Г-образный навес на восемь машин, вместо домкратов и подъемников, глубокие ямы, будто под могилки. Машин под навесом было целых две – белый пикап «тойота» стоял с открытым капотом, но, к сожалению, без двигателя. Со второй тачкой было все еще хуже (тоже «японка», только фургончик), у нее просто не было колес. И заднего моста, как она держалась, я не понял, но с виду просто несколько листов из рессоры выпало и в землю уперлось.