Зараза. Трилогия
Шрифт:
В коридоре встретил двух местных, не часовые под дверью, а просто шли и косились на меня. Посмотрели уважительно, особенно на камаджорскую татуировку. Дом, где мы были, напомнил общежитие, пахло едой, на креольском ругались какие-то женщины за дверью, плакал ребенок, а в туалете стирался какой-то бугай. Он посторонился, показал на мою руку и поднял большой палец вверх.
– Кто-нибудь может мне рассказать, что происходит? – я вернулся в комнату, в которой вообще ничего не поменялось, только Астрид уже сидела за столом и заливала молоком тарелку с кукурузными хлопьями.
–
– Спасибо, – я забрал тарелку, зачерпнул полную ложку и, жуя, пошел к картежникам, – Вадик, не томи?
– А фто фрафу Фадик? У Маугли вон фпрафивай.
– Али, на тебя вся надежда. Ты откуда здесь и что случилось?
– Случилось то, что предначертано предками… – парень выпрямился, сжал в кулаке, висевший на шее оберег и замолчал.
– Иии? – я потряс ложкой, разбрызгивая молоко, но парень только блаженно улыбался. – Да ну вас, сам пойду узнаю.
Рядом с моей лежанкой нашлась стопка с чистой одеждой. Простенько и практично – новая футболка и брюки, все было армейское оливкового цвета. Под кроватью нашлись мои ботинки и разряженный старичок «кольт» в коробке из-под конфет.
Вышел на улицу и стал осматриваться, ища знакомые ориентиры. Стрельнул сигарету у курившего на крылечке бойца. Пока прикуривал, все ждал подвоха, что-либо хук справа сейчас прилетит, либо спецназ из окон посыпется, а, может, тормоза завизжат у подъехавшей технички. Но, нет. Местный вояка дал огня, улыбнулся и, подхватив автомат, оставил меня одного.
Я высунул руку из-под крылечка, ловил прохладные капли дождя, медленно катал дым во рту, а выдыхая, любовался, как тяжелые капли вязнут в выдыхаемом воздухе. Когда докурил, уже сориентировался и мог с уверенностью сказать, где порт, где ворота, а где места, в которых я отличился и за которые мне могут предъявить. И, честно говоря, будут правы – действительно какое-то колдовство, что я еще жив и спокойно стреляю сигареты, а не сам ухожу от обстрела.
Промокнуть под дождем я не боялся, но вот куда идти и кого искать, тут идей не было. Поэтому я просто стоял и наслаждался свежестью – не то чтобы я фанат зимы и снега, но как же достала эта жара. С самого момента приезда дня не было, чтобы я не ходил потным, чтобы мошкара не липла, чтобы можно было просто стоять и дышать, не чувствуя давящих тисков жары на горячей макушке.
Подъехала машина – типовой для местных японский микроавтобус. Дверь отъехала и оттуда сначала выскочил зонтик, а потом и зашлепали босые ноги. Послышался звон колокольчиков. Я смотрел на пассажира и чувствовал очередной диссонанс – вроде и знаю человека, но не узнаю. Дедушка Лу во всей камаджорской красе – то есть почти нагишом. Ни тебе модных брючек, никакого поло – худое тело скрывала лишь пара тряпок, какие-то кожаные подвязки и куча ожерелий с браслетами, обсыпанные колокольчиками. Но главное татушки – как у ответственного офисного работника у него было забито все тело, аккурат под воротничок и манжеты.
Но и тут он выделился, если у обычных дедов татушки в лучшем случае собирались в орнаменты, то этот был похож на брендовую сумку «Луи Виттон». Про узоры я, может, и дорисовал себе образно, но светлые значки на шоколадной коже только подчеркивали ассоциацию.
– Сразу пошел в жопу, – видя мою хитрую улыбку, вместо приветствия бросил Лу, хотя сам еле сдерживал смех. – Рад видеть, что с тобой все в порядке.
Дедушка Лу заскочил ко мне под козырек, закрыл зонтик, и мы обнялись.
– Что происходит? А то мне толком никто объяснить не может?
– Происходит то, что предначертано предками…
– И ты туда же? Давай без всего вот этого, лады? – показалось, что я смутил старика или как минимум обломал заготовленную речь, – Почему я жив? Где Соломон?
– Ээх, молодежь, вот это все и спасает твою жизнь, – Дедушка Лу смахнул мусор со ступенек и уселся, вытянув ноги под дождь, – Ты как-то спрашивал сколько нас и где мы? Так вот – это наша страна, не в фигуральном смысле, а вот по-настоящему. Каждый местный здесь что-то слышал про камаджоров, каждый пятый из тех племен, кто чтит законы предков, знает, что у нас есть сила. Мы лечим, благословляем, учим. Каждый десятый из тех, кто знает, в курсе нашей истории и нашей миссии. Каждый сотый из тех, кто в курсе, состоит в нашем ордене.
– Ага, цепочку уловил, но итого пока ускользает.
– Ну так слушай и не перебивай, – Лу вздохнул и продолжил, – Соломон из тех, кто знает и чтит. Несколько людей из его ближнего круга камаджоры. Нас еще до нефтебазы привезти не успели, а здесь уже были все наши старейшины.
– И что? Несколько дедов просто так взяли и переубедили Соломона?
– Почему несколько? С ними пара десятков бойцов пришла, а местные не пойдут против старейшин. К кому им потом идти порчу снимать? Вам это не понять. Астрид вообще считает, что это какой-то массовый психоз на колдунов молиться. А Соломон жестокий и алчный, но он не дурак. А люди хотят жить нормально, хотят, чтобы все это закончилось, и верят, что камаджоры помогут.
Дедушка Лу еще что-то объяснял, рассказывал про отношения туземцев с колдунами. Про то, кто тут реальный папка, несмотря на двадцать первый век, просвещение и политический уклад. В итоге получалось, что мы теперь не враги. Мы – это те, кто планирует уничтожить Шекхед, в которую все местные верили безоговорочно.
Лично я все еще враг, но в стадии временного нейтралитета до победы над древним злом. А там меня либо попытаются убить, либо (если Лу правильно понял намеки Соломона) я смогу откупиться. Выплатив виру в долларовом эквиваленте родственникам погибших и лично Соломону за разрушенную лабораторию по производству мета. А пока нужно просто не нарываться и как можно больше светить татуированной рукой, как значком «юный друг милиции», чтобы понимали, кто за меня впряжется. Про лабораторию мета я еще подумаю, но вот тем, кто реально от меня пострадал, нужно будет помочь. Ну или встречу с Шекхед я не переживу, а там уже все долги автоматом спишутся.
– Ты на рожон не лезь, пока мы здесь. Лучше вообще в доме сиди. Нас терпят, нам верят, но мы все же не управляем здесь, – Дедушка Лу поднялся и потер ладошки, глядя на приехавшую машину, из которой вышли три женщины с бидонами, похожими на армейские термосы. – Обед привезли.
– Принял. Дальше что?
– Дальше обед, – Лу хмыкнул, – тебе там голову не повредило, что очевидных вещей не понимаешь?
– А потом?
– А потом едем шахту проверять. Здесь есть несколько ребят, которые там работали, проводят нас. Но утром, на ночь глядя никто не поедет.