Зараза
Шрифт:
Мертвые собирались в группы и ведомые только им понятной целью толпами куда-то уходили. Вполне себе осмысленно, ковыляли на звук выстрелов или просто прочесывали улицы. Могли упереться в дом, подолгу тыкаясь плечами в двери или, наоборот, шастали туда-сюда, как в патруле. Оставаться незамеченным стало сложнее, пришлось лезть на крыши и, стараясь не греметь о ржавый металл и чуть ли не ползком двигаться вперед.
Неаккуратное движение, скрип ржавой черепицы, который раздавался на десятки метров вокруг, и приходилось таиться и ждать, пока толпа отвалит. На третью такую паузу, я уже
Основная масса — медленные, но неутомимые болванчики, которые в лучшем случае тянули к жертве руки, в остальном же орудовали только зубами. Реже встречались те, кого я мысленно прозвал «прыгунами» — с которыми я уже встречался в канализации и библиотеке.
Пару раз мелькали «толстяки» — похожие на тех, что взрывались в аэропорту, только на порядок толще и безобразней, будто дозрели. Дети-зомби, хотя может, и карлики, тоже отличались, на их телах было больше наростов, смахивающих на вполне удобное оружие. Когти-гребни на локтях, коленях, что-то похожее на защитные пластины на спинах.
Похоже, вирус по-разному действовал на людей. Чем меньше человек, тем больше он менялся, не считая толстяков, которые превращались в ходячие бомбы.
Один такой почти два часа караулил меня под крышей, среагировав на грохот, когда я проломил крышу и застрял одной ногой. Кому я только не молился, чтобы снизу не было зомби, пока не выдернул ногу обратно. Но пронесло, и я, наконец, добрался до отеля.
И теперь опять сидел в засаде на крыше дома напротив и изучал обстановку. И чем дольше я смотрел, тем меньше мне все нравилось.
Ровное, почти квадратное здание за решетчатым забором, усиленном сверху колючей проволокой. Пять этажей, по шесть балконов (на всю ширину комнаты) на этаже. Первый этаж метра четыре в высоту, дальше все уже обычное. На уровне второго этажа массивный козырек с потухшей вывеской SIERRA PALMS и логотипом то ли в виде раковины жемчужины, то ли просто листик какой-то. А на козырьке, приличный такой, основательный дот — не шарашка, как у «модных», а прям по всем правилам жизни во время постапокалипсиса с прожекторами и двумя пулеметами.
Массивные стекла на первом этаже с виду были целы, но заклеены белыми листами, плюс решетка, работающая по принципу жалюзей. Во дворе за забором стояло несколько джипов, как глухо тонированных, так и открытых техничек. С балкона второго этажа к машинам спускалась веревочная лестница и два каната.
Остальные балконы выглядели вполне обычно, если бы не пара автоматчиков на верхних этажах. В половине комнат горел свет, двери открыты — видно, как ночной ветерок колышет занавески.
Что происходит с других сторон здания, я мог только догадываться по картинкам, которые изучил в интернете. Там внутренний двор с рестораном, точно есть бассейн и забор по всему периметру, за которым пустырь.
В видимой части здания я насчитал семерых бойцов в одинаковом камуфляже. Были какие-то
То, что остатки местной армии и есть обычные бандиты, только на уровень профессиональней, я понял, когда с очередным порывом ветра слишком сильно открылась одна из штор на третьем этаже.
В комнате без мебели на полу сидели люди, в практически родной синей форме наших МЧСников. Показалось, что узнал надоедливого блондина Вадика и Леонидыча. Первый откинулся к стене и держался за голову, на волосах следы засохшей крови, видать все же допиздился. Второй теребит толстую цепь, протянутую вдоль комнаты, к которой прикованы все сидящие на полу.
Чтобы разглядеть подробности, я подполз ближе к парапету, а когда стал узнавать парней, так вообще высунулся еще сильнее. Понимал, что нельзя так расслабляться, но понадеялся на безлунную ночь. Ведь реально вокруг темень, хоть глаз выколи, только окна из отеля хоть что-то подсвечивают.
И тем неожиданней для меня темноту пробил тонкий красный луч и уперся мне в грудь. Я замер, косясь на красную точку, а она, будто издеваясь, обрисовала сердечко и мелькнула перед глазами, направляясь к моему лбу.
В глаза ударил прожектор, а снизу послышался топот. Заскрипела дверь на крышу, я отбросил ТТ в кучу листьев, выпрямился и медленно сцепил руки за головой.
Глава 10
На крышу выбежали три чернокожих солдата, действовали осторожно. Только один подошел ко мне, остальные целились на расстоянии. Даже если не брать в расчет снайпера и прожектор, шансов успеть раскидать всю троицу, я не видел. Развернулся, все еще держа руки за головой, только бейджик из-под броника вытащил, и бормотал по кругу на разных языках: пресса, гражданский, мир, дружба.
Тот, что подошел ко мне, разразился длинной тирадой на тумбо-юмбовском, изъял рюкзак и жестами приказал снять броник, потом быстро обыскал меня и минут пять высвечивал фонариком со всех сторон. Долго светил в лоб, на остатки нарисованных молний, а в остальном скорее всего укусы искал на теле.
Глаза, ослепленные фонариком, еще в себя не пришли, когда боец удовлетворенно хмыкнул, стянул мне руки за спиной пластиковой растяжкой и накинул плотный мешок на голову. Меня подняли и поволокли на выход.
Ступеньки, ступеньки, порожек, ровная дорога, короткая остановка, запах мертвяков и стрельба одиночными. Бряцание замков, скрип калитки, короткие переговоры на совершенно непонятном языке, опять ступеньки, только уже вверх. Один поворот, еще поворот, остановка, загремела связка ключей, тихонько скрипнула дверь. Наконец, меня втолкнули в какое-то помещение и сняли мешок.
Номер в отеле, тот самый, в котором я увидел мчсников.
Пока я моргал, привыкая к свету, солдаты грубо распихали сидящих на полу. И толкнули меня на освободившийся пятачок. Что-то прокричали короткими, резкими и совершенно непонятными фразами, заржали, а когда дверь за ними закрылась, я, наконец, услышал родной язык.