Зараза
Шрифт:
— Хорош пугать, — Вадик вздрогнул, — одеваюсь я, одеваюсь…
— Это не я…
Глава 12
Передо мной мелькнула тень, проскочив по узкой полосе света, отбрасываемой фонарем. Вадик бросил возиться с ремнями на разгрузке, схватил автомат и, враз забыв, что шепелявит, выдал отборную чистейшую матерную тираду. Я жопой чувствовал, что сзади наверху кто-то есть, слышал жадное дыхание, чувствовал запах мертвечины, разбавившей морской воздух. Но не оборачивался, новая тень промелькнула уже над Вадиком.
Черт, бесшумно вернуться не получится, а может, наоборот пара выстрелов подчеркнут легенду, что нас казнили. Вот только я понял, что пары выстрелов не хватит.
Наверху послышался звонкий топот маленьких ножек, как минимум с трех разных сторон. А на дорогу из-за ближайшего угла на бешенной скорости выскочило пять темных существ невысокого роста. С шумом затормозили, пробуксовывая развернулись в нашу сторону, один врезался в деревянный фонарный столб с такой силой, что старая пальма треснула, а лампа зашаталась.
И в этом самом медленном стробоскопе, который я видел в жизни, то появлялось, то исчезало пять зомби. Таких я еще не встречал — мелкие, от метра до полутора, голодранцы, точно не карлики, а скорее обратившиеся дети. Рваным на них было все — не только грязные футболки, штаны и стоптанные кеды, но и сама кожа.
В глазах красные огоньки. Носы и уши будто откусаны, а сквозь дырявые щеки просвечивали крупные зубы. У детей бывают слишком крупные резцы, делающие их похожими на кроликов, но тут крупными, криво торчащими сквозь раны были все зубы. На лбах сквозь прорехи в коже торчали костяные наросты, будто плавники у рыб. Такие же острые лезвия выступали сквозь рваную одежду на коленях и локтях.
В очередной раз, когда фонарь, виляя, вернулся светить на дорогу, — они уже были на пару метров ближе. Прям шпана на большой дороге перед гопстопом, словившие волну адреналина. В следующий раз, когда мелькнул свет, их оказалось всего трое, а остальные набросились на мертвых раздетых конвоиров. Пританцовывают, кривят шеи и щелкают челюстями, словно пытаются их размять. Сейчас рванут.
— Сломай дверь, — я крикнул Вадику, и дождавшись очередной фонарной подсветки, открыл огонь.
Стрелял одиночными, боялся отдачи от незнакомого оружия, да и магазин не резиновый - всего на двадцать патронов, а в разгрузке было только два запасных, но зато неплохой нож как оружие последнего шанса. Бил метко, но стандартная схема: один выстрел — один труп не работала. Пули рикошетили о плавники, пробивали щеки на вылет, круша зубы, но остановить всю шпану не могли. Я сделал минус два и выцеливал последнего, бежавшего зигзагами, как подключился Вадик.
Загрохотал «фал», а перед глазами, меньше чем в метре, пролетели пули, врезаясь в стальную крышу и веером уходя куда-то выше в небо. Послышался нечеловеческий визг и мне на ботинок упало тело еще одного зомби-подростка, которому я тут же выстрелил в затылок для контроля. Вадик восторженно завопил:
— Ааааа, хобиты проклятые! — мужика понесло. — Ха, преффуха, видел, как я его! У меня еще и граната ефть.
— Какая, нахер граната, дверь ломай, — я, наконец, подцепил последнего бегуна, но оставалось еще как минимум двое, пирующих на конвоирах, начал перезаряжаться.
— Не вижу дверь, фато вот, что в рафгруфке нашел, — Вадик продемонстрировал в руке старую добрую «Эфку» с уже отогнанными усиками, выдернул чеку и широким взмахом отправил гранату в сторону чавкающей шпаны.
Я проскочил мимо Вадика и с лету ударил ногой в стенку у него за спиной, в место, где проглядывалась ржавая замочная скважина. Прогул, но все-таки выбил хлипкую дверку, пихнул туда своего безумного напарника и рыбкой нырнул в темноту. Частично упал на Вадика, но и проломил какой-то ящик, а потом, ввинчиваясь в пыль и мусор, прикрыл голову руками.
На улице рвануло.
Там метров пятнадцать не больше — осколки засвистели, рикошетя по баракам и пробивая ржавые стальные листы. По крыше забарабанил звонкий дождь вперемешку с чавкающими звуками, будто тряпку мокрую уронили. В комнатушке, куда мы ввалились стало светлее, что-то чиркнуло по каске, а под боком, проглотив матерное слово, крякнул Вадик.
Не успел я высказать все, что о нем думаю, как в дверном проеме возникла еле живая тварь. Настолько дырявая, что практически не заслоняла свет. Одна рука отсутствует, вторая болтается на лоскутах кожи, череп скальпирован, но один целый глаз пылает красным, и тварь ревет, распахнув клыкастую челюсть. Прыгнуть зомби не смог, не хватило сил переступить через порог, просто упал и клацая зубами пополз к нам.
Я ударил ботинком по лбу, но с тем же успехом мог шар для боулинга пнуть. Ударил еще раз, чуть отпихнул, прицелился и выстрелил ровно в красный глаз. Откинулся на спину и, наконец, выдохнул.
А потом беззвучно выдал такую матерную тираду, что у Вадика бы уши покраснели. Потолок прогибался — мягко, без скрипа, кто-то или что-то медленно двигалось в сторону двери. Я шикнул напарнику и показал пальцем на крышу.
— У меня еще одна граната ефть, — прошептал Вадик и тихонько полез в карман разгрузки.
— Не вздумай, — я почти беззвучно, но очень четко проговаривая губами, ответил и покачал головой, — тихо, ждем.
Мы замерли и только водили по потолку стволами, там, где предположительно кто-то шел. Существо было одно, но передвигалось на четырех лапах. Оно подобралось к краю крыши, замерло, потом мягко, будто кошка, спрыгнуло на землю и двинулось к выбитой двери. Тело убитого шпаненка сначала медленно дернулось, а потом его рывком вынесло из комнаты. Через мгновение оно уже промелькнуло в проеме, уносясь вверх.
Крыша прогнулась чуть больше, послышалось клацанье зубами, звук отрываемого мяса и чавканье. Мимо двери пролетела рука и упала на пороге, крыша выгнулась, а существо, недовольно ворча, опять спрыгнуло на землю.
Я задержал дыхание, Вадик похоже тоже, но выбитые зубы, едва сипя, пропускали воздух. Максимально тихо, как только мог, медленно встал на колено, перевел «фал» в автоматический режим и направил его на проход.
Мне казалось, что я сквозь стенку чувствую, где находится зверь. И уже собрался стрелять, как услышал какой-то шум. Голоса со стороны пустыря.