Зараза
Шрифт:
— Не гунди, — похоже, рано он перестал меня бесить, умник хренов. — Трансформатор помнишь где? Мне нужно минут двадцать.
— Помню, но лучше двадфать пять, а то ты какой-то медленный.
— Вырубай свет, а потом подтягивайся к нашим, там и встретимся.
Вадик оказался прав. Двадцати минут мне не хватило, пока я пробрался вдоль забора до отеля, пока прятался от девушки, которая в роли официантки все время бегала туда-сюда, пока забрался на пожарную лестницу, пока, замирая на каждом пролете, влез на крышу, прошло по моим ощущениям как раз двадцать
Я посмотрел вниз в обычном режиме, зафиксировал пленных, охрану, происходящее на арене, где захваченный сегодня мужик метался в окружении зомбаков. Мысленно пожелал ему продержаться еще немного, и в этот момент на всей территории отеля вырубился свет. Послышались возмущенно-удивленные возгласы, включились и замелькали фонарики.
Я бросился на другую сторону крыши. На козырьке света чуть больше, но ситуация похожая — три мужика, вжались в баррикаду, вертят фонарями по сторонам, не понимают, что происходит, есть ли враг и если есть, то с какой стороны.
Достал гранату и, отогнув усики, выдернул чеку. В голове крутилось дурацкое «Е равно эм же, высота метров двенадцать, то на се, задержка на…» Короче, все равно это не оттуда! Секунды полторы-то авось будет лететь. Я отпустил спусковой рычаг, досчитал до двух и метнул гранату вниз. Все - «потихонечку» закончилось, теперь начинаем нормальные танцы.
Я не стал смотреть, сработала ли моя формула, отголосок взрыва застал меня по дороге на другую сторону крыши, и первую реакцию дезертиров я не увидел, но то, что было дальше, меня полностью устраивало. Активировал ПНВ на шлеме, не то чтобы все стало как на ладони, да еще с яркими росчерками фонарей, но понять, что происходит, было можно.
Расчет на мнимую атаку с центрального входа, пусть частично, но сработал. Бомани ревел, раздавая команды. Уже поддавшие пьяненькие бойцы ломанулись в отель, бородач с ними, но и с пленными осталось почти десять человек.
Найдя будку с дверью вниз, начал спускаться и услышал топот с криками — люди выбегали из номеров, одеваясь на ходу, и бежали вниз. Спрятавшись в тени, я пропустил основную массу и, не скрываясь, пошел вниз. Четвертый этаж был уже пустой, распахнутые двери, брошенные вещи в темном коридоре.
На третьем этаже на меня налетел запыхавшийся парень, потянулся ощупать меня, что-то сказал и назвал по имени, явно приняв за настоящего бойца с крыши, помахал рукой перед носом, и потянул меня вниз. Я не сопротивлялся, сблизился и воткнул нож ему под ребра, а потом опустил на пол и пошел дальше.
В голове будто музыка начала играть, набирая темп, как в старом добром культовом фильме про Вьетнам — «Апокалипсис сегодня». Рихард, мать его, Вагнер со своими валькириями задавал тон и на нашем зомби-апокалипсисе.
Я ошибся, когда думал, что будут танцы, и балета тоже не будет — будем жечь.
Концентрация взлетела на высший уровень, никаких лишних движений, никаких пружин, которые только готовятся к прыжку. Уже распрямилась и нацелена только на результат.
Моя бывшая называла это потоком или ресурсом,
Я не стал спускаться в холл, со второго этажа выбрался через балкон, сдвинулся в сторону пленных и все в том же потоке начал истреблять дезертиров. Зеленое свечение — выстрел, всполохи перед стволом, яркие росчерки, уход в сторону. Стрелял двойками, шел вперед, опять стрелял, шел вперед. Будто в тире на зачете отрабатывал стрельбу, перемещение и скоростную перезарядку. Поддатые бойцы тупо не успевали, ни то что среагировать, некоторые даже не видели меня в темноте. Как там в кино? Кто-то любит запах напалма по утрам, а я точно люблю яркие всполохи в приборе ночного видения.
Когда из холла отеля повалили основные силы дезертиров, я был уже не один.
То справа, то слева из-за спины к моему концерту подключалась новая скрипка — Вадик, Саня, Леонидыч, шумная толпа камаджоров. Чем меньше на пути становилось врагов, тем больше трофейных стволов гремело с нашей стороны.
И мы начали побеждать, пусть с потерями, но вытеснили людей Бомани с внутреннего двора. Перегруппировались, уходя из-под обстрела с балконов, и уже сами пошли на штурм, а потом и вовсе загнали врага на второй этаж.
А вот на лестнице уже пришлось туго, мы практически сразу потеряли половину камаджоров, дорвавшихся до стволов и чуть ли не наперегонки ломанувшихся вверх.
Пришлось разделиться, часть людей во главе с Вадиком вернули на улицу, держать балконы и контролировать тылы, а другую, в костяке которой оказались мы с Саней, поставили блокировать лестницу и лифт.
Начался этап переговоров, ругани и взаимных обвинений. И скорее всего, до утра бы так сидели, если бы не Леонидыч, который по-хозяйски разграбил оружейный склад Бомани и притащил ящик с гранатами.
На кураже ли, или от обиды за плен, но мчсники разошлись, и давя бандитов гранатами, разворотили пол-отеля. Может и хотел кто-то сдаться, но грохот вкупе с языковым барьером свели всю дипломатию на нет. В итоге, когда стрельба, взрывы и крики раненых, наконец, стихли, мы даже понять не смогли, сколько человек сбежало, а сколько полегло.
Характерную бородатую физиономию колобка среди останков мы так и не нашли, а еще недосчитались одной технички за воротами.
На четвертый и пятый этаж я уже не пошел, сил не было. Музыка в голове заглохла примерно после второй гранаты, поток вытек вместе с адреналином и начался откат. Убедившись, что моя помощь не требуется, спустился на ресепшн. За разгромленной стойкой нашел простреленную учетную книгу, чуть не обнял ее и принялся листать.
Нашел свою фамилию, имя сестры и номер, в котором она остановилась.
Фух, пятьсот седьмой — есть шанс, что там хоть что-то уцелело. Пока возился с книгой, народу в холле прибавилось. «Глобаловские» ученые, хоть и не медики, оказывали первую помощь. Я увидел Астрид, она улыбалась, что-то даже сказала, но я не расслышал. Она пошла в мою сторону, но на полдороги ее перехватили камаджоры, подтащив к ней раненого мужика из арены. Ладно, потом пообщаемся. Надо будет допросить ученых на тему Global Diamond, должны же они что-то знать про своего работодателя.