Зараза

Гарцевич Евгений Александрович

Не знаю, почему не стал говорить Вадику всю правду. Может не хотел ненужных сейчас расспросов и объяснений, а может чем меньше людей знает, что у меня интерес к «Глобал корп», тем лучше.

— Так это тебе в кампуф надо. Я флыфал, как-то охранники говорили, мол за телками нужно в кампуф ехать, типа там фтуденты ныкаются.

— Вот туда и собираюсь. Ладно, дай мне десять минут, спущусь скоро, переговорю с Батей.

Вадик ушел, и я, наконец, приступил

к разбору подарков. Переоделся в еще влажную форму, зарядил магазины и пристроил их в разгрузку. Потом набил рюкзак сухпайками и добавил пару бутылок воды из мини бара. Дезертиры его подчистили, но уперли только алкоголь.

Взял в руки «беретту» — хороший ствол, но сердце мое давно и надолго отдано чехословакам и их восемьдесят пятой «чезешке». Ее прям будто для меня создали, в руке, как влитая, даже выпускать не хочется. По любому «чехов» должны были завезти в Африку, так что может еще найду.

Пока проверял состояние «беретты», услышал пиликанье телефона. Пришло письмо от Ксю с данными про шахтеров и ученых. Интернет, как назло, начал постоянно отваливаться, еле тянул и все грузилось очень медленно.

Сначала сканы медицинской карты. Мужик откуда-то из восточной Европы, обычный работяга, голубые глаза, улыбчивое широкое лицо, нос картошкой, ямочки на щеках, только уставший — мешки под глазами, да легкая небритость.

Диагноз я не разобрал — медицинские термины на английском для меня чрезмерно высокий уровень. Но дальше пошли еще фотографии с датами месячной давности, и вот там его было не узнать.

Белки глаз с паутиной лопнувших сосудов почти красного цвета, губы обветрены и искусаны, щеки впалые, на голове будто клок волос вырван, из носа кровь течет. Стремный, но на зомбака еще не похож. Струпья и коросты на лице есть, но все-таки это не гнилые дыры, через которые видно зубы. Хотя скорее всего еще не дозрел, если он все еще в больничке, то глядишь и проведать его удастся.

Следом как раз загрузился файл про больницу Коннаут.

Историческая справка — в топку, контактные телефоны и имена главврачей туда же. Факт, что «Глобал корп» выкупил целое крыло под нужды своих сотрудников — есть о чем подумать. Панораму улиц вокруг берем, чертежи и план эвакуации — вообще в тему.

Длинное белое двухэтажное здание, все окна и двери в решетках. Невысокий забор из прутьев почти впритык по периметру, охраны или огневых точек не видно — в принципе, ничего сложного, если там никто не окопался новый.

Вот только вряд ли «глобалы» своих больных на виду бы держали, так что придется по ходу разбираться.

Дальше загрузились данные врачей. Сначала имена — доктор Астрид Лингмар и профессор Мерен Фруже.

Я почувствовал, как рука, держащая телефон, вспотела и не от тепла во время зарядки. А когда догрузились фотки, и профессор Фруже злобно посмотрела на меня глазами «глобаловской» мегеры, а доктор Астрид Лингмар оказалась той самой Астрид — снежной королевой со шрамиками на щеке, я уже несся по коридору на первый этаж.

Все еще босиком с «береттой» в руке я перепугал детей из спасенной семьи, потом чуть не сбил мчсника, только и успел, уже будучи этажом ниже, крикнуть ему, что все в порядке, это не паника, и не атака.

Выскочил к ресепшену, заозирался по сторонам, ища ученых. Не нашел.

Побежал во двор, накинулся на Вадика с вопросами, тот от неожиданности не только шепелявить начал, но и заикаться. Махнул на него, побежал обратно.

Фойе, ресепшн, бизнес-зал, ресторан, кухня — ни следа ученых, только испуганно-удивленные взгляды мчсников, да камаджор один привязался и стал бегать за мной, еще больше пугая людей.

Я бросился к лестнице прочесывать номера, но тут в фойе появился Леонидыч вместе с Вадиком и еще двумя мужиками.

— Андрей, ты чего? Что за переполох, — Леонидыч покрепче перехватил автомат, но в меня не целился, — Ты не заразился часом?

— Не-не-не, — я попытался отдышаться, — Я в норме. Где ученые? Где Астрид?

— Так уехали же. Может с полчаса назад. Выпросили одну техничку, загрузились, да уехали. Ты попрощаться что-ли забыл?

Глава 15

— Как уехали? Куда? — я опешил, почувствовал, как внутри разгорается злость. Злость в первую очередь на себя, что сразу не расспросил «глобаловских», что видел смазливое личико, а не представителя враждебной корпорации.

— Да, не переживай ты так, — Леонидыч помахал своим парням, мол, расходимся, сами разберемся. — Ничего с ними не случится. Я тоже сначала думал, опасно их отпускать, но они тут были уже кучу раз. Оказалось, что их из отпуска вызвали.

— А куда едут сказали?

— На точку эвакуации, чтобы это не значило. Я так понял у «Глобал корп» по всему городу закладки есть на любой случай, они те еще продуманы, — Леонидыч закинул «фал» за спину и развел руки, — Астрид, кстати, просила тебе передать привет, поцелуй и обнимашки. Так что, если тебе от этого станет легче, то иди, обниму.

— Себе оставь, — легче не стало, но глядя на искреннее пусть и с легкой хитрецой лицо Бати, злость действительно отступила.

Да и выплескивать ее тут не на кого. А вот я действительно глупо выгляжу босиком и с пистолетом. Я оглянулся, все смотрят, пусть без опаски, но я с явным убеждением, что у меня кукуха поехала. Виновато улыбнулся и пожал плечами, а «беретту», щелкнув предохранителем, спрятал за спину.

— Мы тоже уезжаем, нашлись в нашем базовом лагере люди. Сборная солянка из спасателей, миротворцев, командировочных, ну и местные беженцы подтянулись, окопались и держат оборону от зомбарей, да мародеров. Нам там люди нужны, уверен, что не поедешь? Может там человечек, которого ты ищешь?

— Загляну обязательно, — я почувствовал запах вареного кофе с кухни, прям как в рекламе, где дымок бегает за людьми и шибает их в нос, а ноги сами повернули в ту сторону, — Попозже. Надо сначала другие места проверить.