Зараза
Шрифт:
— Ноги не держат, — проговорила она и губы ее дрожали.
Присев рядом рассказала в пол голоса обо всем. Завтра надо ехать в Тель-Авив и делать все бумаги. И везти должен Эйтан. Она прикусила губу. Я похлопала ее по плечу.
— Я сама с ним поговорю, — и пошла в гостиную.
Парень лежал на диване и щелкал каналами. Увидев меня, присел.
— Мне надо с тобой поговорить, Эйтан. Серьезно.
Мы говорили, спорили, доказывали. Наши голоса повышались и замолкали. Но меня же недаром звали «лучшим голосом области» и плюс мой жизненный опыт тридцатидвухлетней женщины против двадцатилетнего парня! Я его переспорила, и он со мной согласился. Нехотя. Но дал слово, что будет делать все, что нужно для своих родных.
Утром я поднялась легко. Чувствовала себя выспавшейся и готовой в бой. Адреналин зашкаливал, и я знала такое свое состояние — я была готова к борьбе. Все сели в машину к Эйтану — я впереди, Лена с сыном сзади. Когда попыталась предложить ей сюда пересесть, та замахала руками.
— Нет-нет. Я с Арелем на заднее сидение. Еще его надо пристегивать.
— Неужели полиции больше делать нечего, как смотреть, пристегнуты ли дети? — думала я, покачивая головой.
Ехали по центральным улицам, потом по отличному шоссе. Народу было немного, то есть машин, а пешеходов, практически, единицы и то бегом, будто за ними кто-то гнался. Даже Эйтан отметил, что раньше в это время тут были бешенные пробки. Все стремились попасть вовремя на работу. Теперь же никто никуда не стремился. Карантин. И вообще — пандемия или по нашему, зараза. Черт бы ее побрал!
По ходу я рассматривала архитектуру второй столицы Израиля или, как ее называли, торгово-представительской. Настоящий современный западный стиль: высокие башни в сотни этажей со стеклянными окнами, легкие виадуки над перекрестками, фонтаны и скверы. Все дышало покоем, но было почти безжизненно.
— Скоро и этот город будет мертвым, — набежала странная мысль.
Меня аж передернуло от осознания увиденного. Как в страшном кино. Жуть!
Подъехали по нужному адресу и хором прошли через фото ворота.
Как и что происходило, трудно описать. Даже здесь никуда без нашего "расейского" чиновничьего бардака. Пришлось даже два раза набирать номер Симеона. А что делать? Завтра мой рейс. Сегодня должны все утрясти. Наконец, в последнем кабинете, сказали прийти через три часа и получить долгожданные документы.
Мы вышли на крыльцо. Усталость читалась на лице Елены. По-видимому, она так и не заснула этой ночью. Прошли в машину, и Эйтан повез нас на пляж. Это я попросила его. А что же получается, была рядом, но так и не увидела Средиземного моря? Поняв меня, Эйтан хмыкнул и погнал машину по шоссе.
— Ты куда это? — окликнула его Лена. — Пляжи же рядом.
— Има, — кивнул он в зеркало переднего вида, — я отвезу вас на мое место. Пусть Надежда увидит настоящее море и даже искупается, если захочет.
— Она захочет, — заулыбалась и хлопнула его по плечу.
Море было прекрасным. Оно спокойно катило на берег волны и с шипением уходило обратно. И ему было все равно, что происходит у людей. Они сами виноваты и теперь получают сполна. «И будет по делам вашим…» вспомнились слова из Евангелия.
Но отбросив все земное, я предалась морскому. Плавала хорошо. Пригодились навыки с молодости — речка, потом часто бассейн. Окунувшись в морскую пену, бросилась в накатывающую волну. Она подняла меня, потом опустила и отпустила, слегка покачивая на поверхности, будто баюкала и, перевернувшись на спину, я закрыла глаза.
— «Ах, море-море, волна под облака», — пела я вслух. — Ах, море-море, не может жить не может жить без моряка».
Это были самые счастливые часы за последнее время.
— Спасибо тебе! Больше я тебя не увижу, — вздохнула я, посмотрев вдаль, туда, где сливалось в одну линию горизонта вода и небо.
Через три часа мы были у комнаты, где и получили все нужные документы. Среднего возраста мужчина что-то буркнул вроде поздравления со вторым гражданством и что Родина ждет их.
— Ага, — хмыкала я, — очень даже ждет не дождется. Если бы не Симеон.
И я заулыбалась, вспоминая его бархатный голос.
Как все радисты, голоса меня цепляли. И, странное дело, не всегда совпадали с представлением возраста и внешности. Природа — Мать наша! Она еще и не на те выкрутасы способна.
— Ладно, — шикнула на себя, — Раскатала губы! Чай не курорт, чтоб романы крутить.
И вздохнув, позвонила, чтобы вновь услышать этот мужской красивый голос.
— Симеон, это вновь я, — хмыкнула в смарт. — Еще не надоела?
— Еще нет, — ответил этот удивительный голос. — Теперь понимаю, что надо заказать билеты?
— Хотелось бы, — ответила просяще мягко.
Я тоже могла, когда надо, голосом кружева плести. А что? Муж объелся груш, ушел к молодой и даже ребенка завел, а я «одинока и желаю познакомиться». Хотя, какое сейчас знакомство! Зараза кругом! Тьфу, пакость! И домой-домой! Нах хаус, как говорят немцы.
— Надежда, — послышался тот самый голос, — вы еще там?
— Да-да, простите, задумалась.
— Значит так. Я уже приобрел билеты на всех.
— Вот это новость! — вскричала я.
— И еще одна. Я вылетаю вместе с вами.
Я прибалдела.
— Не поняла? — хихикнула. — Это что, шутка такая?
— Нет, увы. Меня отзывают в Москву. Но уже ни один московский аэродром не принимает. И не выпускает. Даже чартера нет на Израиль. Только на вылет. Так что приобрел билеты на ваш рейс и лечу к вам, пока еще можно. Потом буду добираться в столицу.
— Фьють! — свистнула я. — Велком! Добро пожаловать! Встретимся в аэропорту?
— Обязательно.
— А как я вас узнаю?
— Я буду стоять у стойки регистрации за час и держать в руках…Чтобы держать в руках? Как вы думаете, Надежда?
— Хм, — хмыкнула я, — Газету «Правда».
И засмеялась.
— Отлично! — засмеялся и он. — Буду вас ждать. Не опаздывайте.
— Спасибо Вам, Симеон, еще раз и храни вас Бог, — сказала я с чувством.
— Спасибо на добром слове.