Заразительный смех мертвеца
Шрифт:
На лицо барышни упала тень негодования, однако злилась она не на незваного гостя.
– Скажи, как мне наказать твоего отца. Облеки в слова уродливые мысли, которые сейчас роятся в твоей голове, – предложил Аристарх.
Маша сорвалась и в сердцах пожелала:
– Пусть тот, кто отдал на растерзание свою супругу и предложил чудовищу дитя, полюбит так сильно, как никогда не любил нас. Пусть эта любовь погубит отца, сделав его зависимым и слабым.
Темный граф рассмеялся и с иронией заключил:
– Ты очень похожа на своего отца, девица. Только
Юдифь встрепенулась, она скинула с колен голову погруженного в сон Павла, подскочила к барышне, запустила пальцы в ее светлые вьющиеся локоны и воодушевленно спросила у Темного графа:
– Я могу забрать или «примерить» ее тело?
– Нет. Я подарю эту блеклую музу другому проклятому, – Аристарх был непреклонен.
***
Пробуждение далось тяжело. «Не помню, как попала в свою комнату», – Маша дрожащей рукой сдвинула одеяло и поднялась с постели. В одной ночной рубахе и с растрепанными волосами барышня бросилась на поиски брата. Маша столкнулась с Павлом на лестнице. Юноша смутился, когда сестра крепко обняла его.
– Паша, с тобой все в порядке? – тихо спросила Маша.
– Да, – поведение сестры насторожило Павла: «Очередной приступ?..» – Маша, что тебя так взволновало?
– Страшный сон, – заключила барышня, отстраняясь от брата.
«Это был всего лишь ночной кошмар. Я не могла пожелать отцу ничего дурного», – Маша с легким сердцем вернулась в свою комнату и только сейчас увидела висящий на стене над изголовьем кровати портрет проклятого существа – вышедшего на охоту зверя. Холодная рука страха сжала сердце художницы. Маша сняла со стены написанную накануне картину и, срывая ногти, стала раздирать холст. В голове барышни эхом отдавался смех Аристарха.
***
«Темный граф нашел меня. Этого мужчину не интересовала моя красота; блеск волос и белизна кожи не производили на него должного впечатления. Граф пытался добраться до моего сына, стать частью его жизни. Я почти соблазнилась речами этого лжеца».
Август, 1741 год.
После возвращения сына Анне Ивановне пришлось покинуть родной город – место, в котором знали о том, что ее ребенок родился мертвым. Вдову приняла двоюродная тетушка – Евгения Александровна Мишкина. Анна помогала ей вести дела, была мила, уступала в спорах, пытаясь добиться расположения дальней родственницы, и ненавидела себя за это. Ее сын не давал покоя дворовым детям, он общался с ними как с равными, это раздражало вдову. Она надеялась, что отношение сына к крепостным изменится и его поведение станет соответствовать статусу.
Перебирая в руках кружева подвенечного платья Евгении Александровны, Анна все больше хмурилась: «Даже у этой тучной старухи в скором времени появится муж, а я лишена ласки…» Вдова вздрогнула, услышав, как ткань затрещала, и ужаснулась, так как разорвала край рукава белого бесформенного платья. Страх понести наказание длился недолго: «Обвинят девку, принесшую наряд в горницу, чтобы подшить. Никто ничего не видел… Кто станет винить господ? Кто осмелится?!»
Анна поспешила покинуть душную комнату и столкнулась в дверях с Михаилом Сергеевичем Старицким – будущим супругом Мишкиной. Подтянутый усатый генерал улыбнулся вдове и поклонился, приветствуя ее:
– Анна Ивановна, рад видеть вас. Вы просто восхитительны!
Барыня надменно вскинула подбородок:
– Михаил Сергеевич, вы так учтивы с каждой дамой или мысли обо мне не оставляют вас?
– Признаюсь, Анна Ивановна, отношение у меня к вам особое. Вы радуете взоры, обращенные к вам. Ни один вычурный наряд не может скрыть вашу женственность, вашу цветущую красоту, – глаза генерала сияли, словно угольки в печи.
– Если вы так восхищаетесь красотой девичьих тел, отчего же остановили свой выбор на моей тетушке? – Анна звонко рассмеялась.
– Это потому, дорогая Анна Ивановна, что вы не отвечаете мне взаимностью, ждете лучшей партии… Но разве в этом захудалом городишке вы обзаведетесь друзьями из высшего общества? – невозмутимо ответил Старицкий. – Я так хочу увезти вас и вашего славного сына в свое имение… Здесь ваша красота зачахнет, как роза, которая без должного ухода превращается в шиповник.
– Этим вечером состоится званый ужин… Если я не сумею найти достойную партию, то, быть может, позволю вам забрать меня отсюда, – вдова улыбнулась и удалилась. Идея, расстроив свадьбу, отомстить тетушке за то, что она изводила племянницу почти семь лет, грела Анне душу.
***
Анна намеренно опоздала к ужину, ее картинное появление заинтересовало приезжих помещиков. Вдова ощущала обжигающие взгляды дам, напряжение, повисшее в воздухе, и была довольна собой. Анна заняла за столом место рядом с тетушкой, та оживленно беседовала с Михаилом Сергеевичем и даже не удостоила племянницу вниманием.
Время тянулось мучительно медленно. Анну начала одолевать скука. Спас положение проявивший к вдове интерес видный гость.
– Позвольте пригласить вас на танец, – обратился к Анне высокий мужчина.
Вдова узнала прозванного дворовыми крестьянами Темным графом Аристарха. Этот помещик лишь недавно объявился в городе. Многие боялись его, сторонились, но не Анна. Барыня приняла предложение графа и поднялась из-за стола, заставив Старицкого ревновать.
– Остальные дамы – вам неровня, – произнес Аристарх, когда пара замерла в центре залы.
Зазвучала волнующая мелодия.
– Это довольно дерзкое заявление! – заметила Анна.
– Я озвучил ваши мысли, – граф усмехнулся, его горячие ладони легли на узкую талию вдовы.