Зарево над Аргуном
Шрифт:
– И все же, - сказал Резванов озабоченно, - двадцать восемь боевиков с вооружением, втянутых в пешие переходы - сила серьезная. Я согласен, это явно не отряд врачей без границ. Разогнать такую компашку не мешало бы...
– Нет, - твердо отрезал Полуян.
– Уходим южнее. Мы с ними разойдемся.
Они изменили маршрут: не переваливая хребет быстро стали уходить на юг.
Для маскировки слегка углубились в буковый лес. Вдоль опушки двигался только разведозор.
Первым сигнал тревоги подал Бритвин. Он заметил человека, который находился впереди метрах
Бритвин огляделся, стараясь понять нет ли поблизости других людей. Ничего подозрительного не заметил.
Приняв решение, Бритвин затаился за стволом векового бука с бурой потрескавшейся корой и замер в ожидании.
Человек медленно приближался. Он ступал, едва поднимая над землей ноги, словно скользил по льду, при этом не создавал никакого ума. Теперь Бритвину стало ясно, что их отряд не замечен.
В том, как ему предстояло поступить Бритвин ни мгновения не сомневался. Он приготовил боевой нож, плотно сжал ладонью рубчатую рукоятку так, чтобы рука оперлась в крестовину...
На войне грань между жизнью и смертью чрезвычайно тонка, но разные люди видят и воспринимают её по разному.
Артиллерист, посылающий смертоносные снаряды на несколько километров вглубь территории противника, не видит ни разрушений, ни рук и ног, которые разбрасывают по сторонам мощные взрывы.
Снайпер, выцеливающий врага в оптический прицел и даже видящий как тот падает, не может быть уверен в том убил ли он человека или нет.
Иное дело спецназовец, несущий смерть на острие своего ножа, вынужденный бить в упор, ощущающий сопротивление чужого живого тела, слышащий хруст чужих связок и костей.
За солдата, ведущего дистанционный бой, решения принимает его командир, который берет на себя ответственность за чужую смерть в момент, когда подает команду "Огонь!"
Спецназовец, разведчик, диверсант принимают решения сами и переложить ответственность за них на кого-то другого у них нет возможности.
Неизвестный, стронув сухую листву ногой, обутой в кроссовку, миновал дерево, за которым затаился Бритвин.
Секунда и тот увидел чужую спину, плотно обтянутую зеленой выцветшей на солнце курткой-ветровкой. Вложив всю силу в удар, Бритвин в стремительном рывке ударил рукояткой ножа в затылок неосторожному автоматчику.
Привести сраженного ударом Бритвина человека удалось только после десяти минут беспрерывных стараний реаниматора Ярощука.
Пленный оказался чеченцем из глухого горного аула Хуландай. Русским он владел на уровне "твоя моя не понимай" и допрос проводил Резванов.
Чеченец, которому не было и двадцати, явно не был готов к происшедшему и не сразу понял, что с ним. Молчаливые бородатые люди, склонившиеся над ним, туман в голове после оглушающего удара, вопросы, которые задавались на отличном южном диалекте чеченского, заставили парня решить, что произошла ошибка.
– Я шел вас встречать, - сказал он слабым голосом.
Резеванов сразу понял свое преимущество и спросил:
– Ты из какого отряда? Кто командир?
– Майор Астемир Везирханов, - сказал парень.
– Тебя самого как зовут?
– Саду, господин.
– Ты шел так, Саду, что мои люди приняли тебя за чужого, - объяснил происшедшее Резванов.
– Я остерегался, господин.
– Куда тебе приказано нас отвести?
– Здесь неподалеку есть пещера. Там для вас запасы еды и боеприпасы.
– Их охраняют?
– Да, там нас ждут два человека. Ширвани и Юсуф.
– Так мало?
– У них засада перед узким карнизом, амер. Двоих с пулеметом и винтовкой там достаточно, чтобы сдержать сто человек.
Сломала игру нетерпеливость Тарана.
– Что он там лопочет?
– спросил он Резванова, и Саду, должно быть поняв все, замолчал.
– Кто тебя за язык тянул?!
– вспыхнул Резванов.
– Он же нас за своих принял!
– Во, Баб-эль-Мандеб!
– Бритвин расстроено хлопнул себя руками по ляжкам.
– Ты хоть что-то из него вытянул?
– Именно кое-что, - сдержав раздражение ответил Резванов.
– Что теперь делать с ним?
Полуян взял правую кисть парня и ощупал указательный палец. На второй фаланге нащупал фасолину ороговевшей кожи. Такую мозоль набивают стрелки, которым приходится регулярно палить из автоматов.
– Скажи ему, пусть помолится, - сказал Полуян Резванову.
– Больше мы для него ничего сделать не можем.
– Аллах акбар!
– помертвевшими губами проговорил Саду.
* * *
Ширвани, боевик из аула Тазбичи, уже вторую войну не выпускал из рук снайперскую винтовку.
Великий кормчий китайцев Мао Цзэдун говорил, что винтовка рождает власть. К власти Ширвани не стремился, но вот деньги, которые ему приносила стрельба, брал охотно. Именно с винтовкой в руках он обрел для себя и двух рабов, которых он держал дома в подвале новой усадьбы, которую построил для всей семьи Шовхаловых.
Вместе с Юсуфом Салмановым Ширвани занял удобную позицию перед горным узким карнизом, по которому шел единственный путь через этот хребет в Южную Чечню.
По приказу своего командира Астемира Везирханова они охраняли полевой склад боеприпасов, предназначенный для вооружения групп наемников, которые шли в Ичкерию через Азербайджан и Дагестан.
Для встречи очередного отряда они выслали вперед Саду Шовлахова, который приходился племянником Ширвани. И теперь ждали его возвращения.
Неожиданно на узкой тропе появился человек. Он медленно шел по карнизу, словно выверяя каждый шаг. Заложенный за спину посох, он придерживал руками, согнутыми в локтях. От посоха тянулся повод, прикрепленный к уздечке ишака. Покорное животное, помахивая ушами плелось за хозяином.
Человек был чужим и ходить ему в этих местах было незачем. Ширвани подвел мушку под черную бороду.