Зарево. Пекло
Шрифт:
– Хей, привет, – голос Льюиса стал внезапно мягок, похож на урчание кота, – слушай… А как давно твой папа уехал? Как его… Зовут?
– Он уехал, когда мы с мамой приехали сюда, – худощавая девочка кивнула на резиденцию. Внезапно из-за угла выскочила испуганная женщина; сразу ясно, что мама девочки, больно уж похожи. – Его зовут Карстен Фогт. Он очень высокий, с голубыми глазами. Еще у него на запястье шрам есть.
Женщина, утирая слезы, быстро направлялась к нам.
– Хмм, – протянул многозначительно горгоновец, переглянувшись со мной, – знаешь, кажется да, мы его видели… Помнишь, Штеф?
– Да, точно, – кивнула, глянув на девочку, – он очень помог нам. Мы встретили его по пути сюда; он направлялся по секретному делу и личному поручению командира. Я ведь правильно помню, Крис?
– Верно, – Льюис улыбнулся ребенку, – а еще он просил передать его дочери, если мы ее когда-нибудь встретим, чтобы она не грустила и не переживала. Тебя ведь зовут?..
–Иви!
– Да, конечно же, Иви! Как удачно, что ты нас нашла! Мы так переживали, что не сможем доставить послание!.. – Кристофер тяжело сглотнул, видя, как девочка искренне улыбается.
– Он разберется с делами и вернется. Главное не грусти, – я осторожно взяла девочку за ручки, – он, может, немного задерживается, но ведь ты понимаешь, что у него очень важная работа.
Девочка закивала, благодаря нас и протягивая руки для объятий; ее мать замерла в десятке шагов. Мы с Крисом обняли кроху, она что-то довольно прощебетала и сорвалась восторженно делиться с матерью новостями. А та… Посмотрела на нас, улыбнулась через слезы, в безмолвной благодарности кивнув.
А я чувствовала, как внутри растет болезненная дыра.
***
Мотор затихает, я а откидываю голову назад, продолжая держать руку на рычаге переключения передач и смотря через лобовое стекло на озаренные утренними лучами пригородные домики.
Пусто. Тихо. Даже природа точно вымерла: пожухшая трава, выцветшие деревья. Ни дуновения ветерка.
Следующий блокпост, который нам попался, мы не смогли миновать: пришлось колесить, пытаясь найти другую дорогу, и, как бы Роберт не старался увести нас подальше от населенных пунктов, здесь у нас иного пути не было. Придется проехать через город, выехать на другую трассу.
Но мы делаем паузу. Останавливаемся в пригороде у здания, чей фасад переполнен флуоресцентными неработающими вывесками: ни то дешевый отель, ни то клуб. Рядом с ним заправка, и я думаю, что мы наполним баки и сразу выдвинемся в путь, но командир "Горгоны" дает отмашку: отдых. Привести себя в чувство, немного отвлечься от ужаса вокруг. А потому, после того, как баки заполнены, и магазинчик у заправки опустошен, мы паркуем машины у неоднозначного здания и входим внутрь.
Когда эпидемия захлестнула, жителям пригородов уезжать было чуть проще. Здесь и царящий вокруг хаос ощущается не так остро: просто оставленное место, которое люди покинули за ненадобностью. Или увеличившийся в размерах кукольный городок, хозяйка которого выросла и оставила игрушки пылиться.
Но пустота вокруг и тишина давящая, гнетущая; и когда ты знаешь истинную причину этого безмолвия, становится истинно жутко.
Здание, в которое мы входим, действительно оказывается увеселительным заведением. Роскошная барная стойка, где уже кто-то изрядно похозяйничал, столы с бильярдом, диванчики, кресла, стеклянные мозаичные столешницы, бывший танцпол, пилоны. Стеллаж с настольными играми на любой вкус и любую компанию… И тишина. Из следов погрома – только немного обнищавший бар. Ни тел. Ни крови. Это даже странно. И еще страннее воспринимать это чем-то из ряда вон.
Как же кардинально порой может поменяться наша жизнь. В считанные дни. В считанные часы.
Горгоновцы осматриваются. Заглядываю в каждый закуток, пока мы с Сэмом опасливо следуем за ним попятам, шугаясь шорохов и собственных теней. На улице начинает нещадно парить. Испепеляющая жара. Я здесь, внутри там прохладно и свежо…
Стивен обнаруживает генератор, и они вместе с Сэмом даже приводят его в чувство – цветные огни света озаряют темный зал, а мне почему-то до того хочется плакать, что я лишь чудом сдерживаю рвущуюся изнутри истерику.
Роберт говорит нам отдохнуть. Сам выходит из заведения к машинам, чтобы пронаблюдать за обстановкой. Сэм, найдя консервы и различные снэки, набивает себе карманы и тоже порывается уйти в трейлер, зазывая и меня. Но Сара с Норманом оказываются убедительнее Сэма, и я остаюсь с горгоновцами внутри.
Михаэль с Кристофером принимаются разыгрывать партию в бильярд. Стивен с Норманом забираются за барную стойку; пока Дэвис выставляет нам снэки, открывает разноцветные баночки с оливками, маслинами, в расписные фарфоровые креманки выкладывает законсервированные фрукты, Роудез ловко разливает напитки и намешивает коктейли с профессиональной ловкостью. Стэн обнаруживает пледы, предлагая в дальнейшем их забрать с собой – нужная вещь, а, главное, функциональная; Тарэн же и занимает нас с Сарой какой-то цветастой настольной игрой.
Кий ударяет по очередному шару, который катится в лузу. Кристофер удовлетворенно посмеивается, видя разочарованное лицо Михаэля. Стивен с Норманом, уставив стол выпивкой и снэками, присоединяются к нашей настольной игре.
В первые минуты мне тяжело. Я много думаю, много рефлексирую, каждый раз дергаюсь от звуков. А потом стараюсь сыграть роль. Заставляю себя расслабиться. Взять напиток. Сделать глоток – алкоголь приятно обжигает изнутри; я подхватываю чипсы, все сильнее ударяюсь в азарт, когда кубики с глухим стуком бьются о поверхность стеклянного стола. Горгоновцы становятся расслабленнее, вскоре начинаются разговоры и шутки.
И я понимаю, почему Сборт сказал нам остановиться здесь. Даже в самые тяжелые моменты нельзя терять вкуса к жизни. Когда вокруг непроглядный мрак, так важно не потерять способность радоваться и видеть хорошее в мелочах.
Пир во время чумы. Любовь во время холеры. Пляски на костях. Жизнь вопреки смерти.
***
После встречи с маленькой крохой и ее матерью я впала в болезненное коматозное состояние. Выбилась из всех обсуждений, молчала; завалилась днем в постель и достаточно долго провалялась, отвернувшись к стене. Я, наверное, так бы и не пошевелилась, если бы меня не начали тормошить горгоновцы. Очень деликатно вытаскивать из кровати, не позволяя погрузиться хандру, но и не тревожа болезненные раны где-то глубоко внутри. Я поднялась впервые на крышу резиденции вместе с Норманом, который направлялся туда на дежурство. Затем побродила с Сарой и Стивеном по кабинетам, выискивая что-то интересное, но натыкаясь, зачастую, лишь на стандартные рабочие кабинеты, горы бумаг и слои пыли толщиной с палец. Посидела с Робертом и Михаэлем, разбирая детальный план резиденции, даже разделила пачку орешков со Стэном, сидя на ступенях у входа в резиденцию и наблюдая за стаей птиц, то взмывающих в воздух над городом, то опускаясь к самым крышам. Там меня нашел Крис и предложил порыться в бумагах кладовки, точно зная, чем меня завлечь и отвлечь. День пролетел по щелчку пальца, и я не заметила, как солнце вновь опустилось за черную линию горизонта.
Конец ознакомительного фрагмента.