Зарисовки.Сборник
Шрифт:
– А что дальше, Стив? Чисто гипотетически. Допустим, Эли окажется гением. Дальше что? Корпорация загребет себе еще бабла, состряпает слезливую мелодраму про выпестованный в ее стенах талант и начнет выжимать его по максимуму? Ты знаешь, – Джошуа не был готов еще к откровенности, но выдавливал ее из себя, – что он не способен жить в какой-либо среде, кроме искусственно созданной? Что его эмоциональный порог не позволяет ему переносить сильные эмоции, небольшой стресс способен покалечить его психику? Как быть с этим, Стив?
– Ненавижу морально-этические задачи, – Стивен наконец оторвался от созерцания работ Эли и, прихватив
Стивен поставил пиво и одним рывком пересел к Джошуа на колени. Потерся, возбуждая, о его пах своим и, запустив руки в волосы, стал целовать вкусно и умело.
«Быстро мы», – отметил краем сознания Джошуа, замечая время на часах. Дурная привычка фиксировать любые показания.
4
– Эли, а ты, оказывается, гений. Стивен повезет сегодня пару твоих картин на оценку. Ума не приложу, что со всем этим делать, – Джошуа привычным жестом нащупал тумблер выключателя микрофона, и сердце сжалось в тугую пружину.
– Я знаю, – повернулся к нему Эли, созерцающий еще свежий и не тронутый даже грунтовкой холст.
Джошуа попытался взять себя в руки. Как он умудрился не выключить микрофон?
– Я знаю, но мне приятно, что ты решил сообщить об этом, – добавил Эли.
Его взгляд не бегал по периметру комнаты в поисках камер, он говорил, глядя прямо на Джошуа, будто не было между ними барьера защитного стекла, скрывающего ученого от наблюдаемого образца.
– Вот такие дела. Подойди к стене, подними руки и расставь ноги… пожалуйста, – вылезло из Джошуа помимо воли.
Превратиться в механический голос не получалось. Он дернулся к монитору и тут же откорректировал программу осмотра – следовало точно проверить, как сильно повлиял незапланированный контакт на Эли.
Эли вел себя так обыденно, что Джошуа стал напоминать себе суетливую наседку, но квохтать его мозг не перестал, подкидывая то одно, то другое беспокойство. К обеду день приобрел привычную тональность, чуть звенящую утренним инцидентом, привычная последовательность поведения Эли и отточенный до автоматизма набор действий самого Джошуа свели к минимуму душевную суету. Незаметно подкравшийся вечер пискнул таймером, давая ученому вольную, но Джошуа так и остался сидеть в кресле. Очень не хотелось уходить молчком. Эли вдруг выплыл из привычно медитативного состояния и подошел к барьеру. Он провел длинными пальцами по стеклу, и Джошуа решился.
– Доброго вечера, Эли.
– Доброго.
– До завтра.
Джошуа выключил микрофон и сжал кулаки, унимая тремор. Эли, обладающий тонкой нервной системой, нередко дающей сбои, перенес этот первый контакт куда проще и спокойнее, чем Джошуа, который считал себя эмоционально глуховатым.
– Выглядишь неважно, – отсалютовал Стивен заглянувшему к нему в отдел Джошуа кружкой кофе. – Будешь?
– Нет, – Джошуа, кажется, выпил за ночь годовую норму кофе. – Я насчет картин.
– Не все так быстро. Как насчет скоротать томительное ожидание приятным способом?
– Вечером после работы зайду, – кивнул Джошуа уже в дверях.
Он торопился. Мучительное нетерпение подгоняло его к боксу.
– Доброе утро, Эли, – голос Джошуа чуть сел от волнения, но в целом прозвучал ровно.
Эли задумчиво развернулся к барьеру.
«Жаль, нельзя понять, когда он действительно улыбается», – мелькнула легким сожалением мысль, пока Джошуа всматривался в призрачную улыбку, навечно застывшую на лице Эли.
– Доброе, – словно попробовал на вкус Эли и, вдруг что-то решив для себя, утвердительно кивнул, подтверждая. – Доброе, – более уверенно повторил он.
– Обычные процедуры? – в голос Джошуа прокрались вопросительные интонации.
Эли направился к стене и застыл в привычной позе.
Джошуа выключил микрофон, насильно отсекая себя от желания говорить. Оно хлынуло на него, словно прорвавшаяся плотина, стоило просочиться в эфир паре слов, и Джошуа уже не мог подавить его в себе. Хотелось рассказать Эли о… обо всем, но еще больше хотелось услышать его.
Джошуа открыл электронный дневник и внес запись.
Дата. Время. Образец два-четыре-шесть-восемь.
Первый контакт.
Предпосылки. Реакция. Медицинские показатели. Заключение.
Тщательно, дотошно. До четырехзначных показателей после запятой. Все. Кроме собственных эмоций.
Джошуа крутил высокий пивной стакан по дешевому пластику уличной кафешки; Стивен, лениво развалившись, курил, выдыхая тонкую струю дыма в небо с мазками заката.
«Мы разговариваем! Разговариваем!» Звонкие цветные слова, как конфеты M&M’s с нарядной глянцевой оболочкой и сладким нутром, если прислушаться, вникнуть и распробовать. Они бились о стиснутые зубы, желая вырваться из закрытого рта, и нежно, томительно таяли на языке мучительной тайной. Но Джошуа молчал, жадно смакуя это ощущение. Молчал даже не из-за секретности любого эксперимента – в конце концов, придется рассказывать в общих чертах Стиву, для коррекции гормонального курса. А она будет! А потому что не мог рассказать так, как нужно. С энтузиазмом. С перспективами. С обоснованием. Он может пока только со щемящим сладко сердце восторгом. Тонко. Нежно. Трепетно…
– …домой.
Джошуа уловил остаток фразы и вопросительно посмотрел на Стива.
– Ты где? – Стивен щелкнул перед носом пальцами, как гипнотизер вырывая Джошуа из сна наяву. – Спрашиваю, поедем ко мне или к тебе домой?
– Приглашаешь? – быстро предложил Джошуа, тайно не желая, чтобы Стив еще раз рассматривал снимки обнаженного Эли.
«Как по писаному». Мысль мелькнула и застряла, сливаясь с планомерно нарастающим тактом фрикций. «Идеальная сцена из фильма». Мысль приобрела более четкие очертания, когда Джошуа, повернув голову, рассмотрел отражения двух тел на черном глянце двери шкафа. Он, прогнувшись и вцепившись побелевшими пальцами, глухо постанывал в такт движениям Стива. Сексуальное возбуждение легко уживалось с трезвостью суждений. Джошуа мельком отметил время, зафиксировал подступающий оргазм, подумал про точки стимуляции. Чуть приподнялся на одной руке, второй потянулся к собственному члену, решив, что, пожалуй, пора бы кончить, иначе дискомфорт ему обеспечен, а Стив, судя по всему, хороший партнер, который ждет, пока сам Джошуа словит свой кайф. «Какой-то у нас правильный, но совсем не сексуальный секс», – хмыкнуло подсознание после безобидно и сыто.