Зарницы смуты
Шрифт:
Кукловод сделал неуловимое движение рукой — куклы ожили, нехотя поднялись, вызвав зачарованный вздох у горожан. Рыцарь вскинул бутафорский меч, закрыв своим телом испуганно прижавшую руки к груди принцессу, а злобный колдун взмахнул резным посохом из тиса.
— Какой конец нашей сказки выберет прекрасная леди? — прогнусавил кукловод, обводя мрачным взглядом толпу. — Победит ли добро?..
Рыцарь сделал короткий шаг вперед. На лезвии маленького меча играли блики уличных фонарей, в начищенных доспехах из жести отражался месяц.
— Или же прекрасная
Девчушка взволнованно закусила губу. В толпе разразилась настоящая буря: кто-то просил убить чародея, кто-то — наоборот, хотел, чтобы победило зло. На лицах горожан проступило нечто такое, что было присуще лишь истинным вершителям судеб — королям, царям, лордам, или же очень могущественным магам. Каждый чувствовал себя равным правителю. Их внимание поглотило необычайное зрелище, и они не замечали, как пара юнцов выворачивала зевакам карманы и срезала кошельки с поясов.
— Пусть колдун умрет! — пискнула девочка и, совсем как игрушечная принцесса, прижала кулачки к груди.
— Исполнено! — Кукловод хлопнул в ладоши.
Рыцарь взмахнул мечом, и голова злого чародея скатилась с плеч. Минуло мгновение, тело в черном балахоне охватили синее пламя и дым…
Толпа взорвалась овациями. Горожане смеялись, хвалили иноземного мастера, восхищались смелостью рыцаря и роптали на злого колдуна, что чуть не погубил прекрасную, пусть и игрушечную, принцессу.
Склонившись перед зрителями, кукловод выдвинул верхний ящичек сундука; тонкие обветренные губы расплылись в улыбке.
Спустя некоторое время Валиадо сидел на своем сундуке и подсчитывал заработок. Десять мелких крусанов от горожан и один серебряный клюдиций от отца счастливой девчонки — глаз у кукловода был наметан, найти в толпе самого обеспеченного горожанина не составляло труда.
Денег, заработанных за выступление, вполне хватит на пополнение запаса нафталина и хороший обед в лучшем трактире. Может, останется и на шлюху. Но Валиадо не придавал особого значения монетам, полученным за представление; ведь это крохи! Пусть и честно заработанные.
Из ночи вынырнули две долговязые фигуры. Молодые воры вразвалочку пересекли площадь, воздух донес до кукловода веселый посвист. Оба парня казались болезненно худыми и были бледными как приведения. У пояса одного из них висел метательный нож. Другой постоянно кашлял, утирая рот чумазой тряпицей, и отплевывался.
— Ну, как дела? — весело поинтересовался Валиадо. — Много собрали?
— Все гладко! — ломающимся голосом ответил доходяга. — Полсотни крусанов и десять клюдициев… Кхе-кхе… Вислоухий зевака — булочка с медом… кхрм…
— Какая наша доля? — спросил другой, как бы невзначай положив ладонь на нож. — Ты, надеюсь, уже докумекал, что большая часть — наша будет? Ага?
Вместо ответа Валиадо выставил перед собой кулак. Это движение стоило огромных усилий. Глаза обоих воров
— Сейчас вы отдадите мне все деньги, что есть у вас с собой. От меня получите пустые кошельки и несколько медяков — их отнесете Хранителям и сознаетесь во всем. Запомните, ни с каким Кукловодом вы никогда не встречались и дел не вели! Пошли вон, олухи.
Когда две человеческие куклы скрылись в подворотне, Валиадо зашелся хриплым смехом. Люди везде одинаковы! С тех пор как он освоил ремесло кукловода, еще не встретил ни единой провинции, где не удалось бы одурачить горожан и мелких воришек. Его пропускали в любой город — странствующий кукловод с коричневым сундуком на колесиках не внушал опасений, а ордены Каолита в последнее время не проявляли интереса к слабеньким магам. Как раз таким Валиадо себя и считал, но надежду посетить таинственный остров в Северном море лелеял вот уже десять лет… Тайны университета манили его.
Но все эти грезы невообразимо далеки, а жить нужно было сегодняшним днем.
Вновь хохотнув, Валиадо подхватил за ременную петлю сундук и, не торопясь, потащил его к домику местного представителя гильдии Накопителей. Деревянные колесики, приделанные к сундуку, легонько поскрипывали, стучали по новенькой брусчатке.
Кукловод улыбался. Сегодня он вновь пополнит свои запасы серебром и медяками! Осталось совсем немного, и он накопит достаточно денег, чтобы открыть собственную лавку или трактир где-нибудь на границе Эйфариноса с Мискареллем. А если потрудиться еще немного, можно обзавестись домом в Клэйтон Бриж и поставить у фасада небольшой лоток с поделками из нефрита и эбенового дерева. Жениться, настругать с пяток детишек и спокойно дожидаться старости… Скука смертная, конечно, но всяко лучше, чем в одиночестве бродить по дорогам, ютиться на постоялых дворах и жить милостью благодушных и щедрых горожан.
Обменяв деньги на заверенные подписью и тремя печатями грамоты гильдии, кукловод отправился на поиски трактира. Осенью в этих краях темнело рано, да и приближавшаяся зима давала о себе знать, сейчас не переночуешь в скирде с сеном, или, тайком от хозяев, пробравшись в конюшню. Кружка хорошего вина и жирный гуляш из баранины с печеным картофелем были бы нелишними. Ну и девку на ночь хотелось найти. Женщины всегда оставались для него слабым местом. Бродячему артисту, — к тому же, отнюдь не красавцу, — тяжело найти спутницу жизни. А женской ласки и тепла хочется всегда.
Заметив трех стражей с фонарями, Валиадо поспешил к ним. Те были заняты: двое вытаскивали из сточной канвы баграми труп, а третий переминался с ноги на ногу у них за спиной, сжимая в руках толстые жерди с раскачивающимися фонарями на концах. В стеклянных колпачках роились светлячки — когда их было много, один такой фонарь мог легко заменить пару-тройку смоляных факелов. Ровный зеленый свет падал на землю, придавая ей какой-то зловещий оттенок.
— Стой, кто идет? — Ближайший к Валиадо страж, отставил в сторону багор, ловко вытащил меч.