"Зарубежная фантастика 2024-4" Цикл "Люди льда". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
И когда он добежал до опушки леса, крики затихли.
Эскилю показалось, что в последних, затихающих тонах слышалось разочарование.
Разочарование по поводу того, что ему удалось улизнуть? Или же причиной тому было что-то другое? Он был абсолютно уверен в последнем…
Пройдя через ворота усадьбы Терье, он направился к дому. Еще одна холодная ночь на берегу означала для него гибель, он и так уже был в лихорадке.
Снова идти в Йолинсборг? Ни за что!
Во всяком случае, один он
Комната Сольвейг? Он знал, где она находится, когда был во внутренней части дома. Но снаружи было трудно определить, где она расположена. И уж совершенно ему не хотелось будить посреди ночи Терье Йолинсона!
Но Сольвейг ему придется разбудить!
Почему он постоянно досаждает добрым людям?
Если кому-то и требуется ночной сон, так это Сольвейг, которая провела столько бессонных ночей у постели сына! Правильнее было бы оставить ее в покое и постучать в окно Терье.
Но он не сделал этого, поскольку не был смельчаком и не хотел нарываться на неприятности.
Он хотел, чтобы его правильно поняли — и это было для него главным.
Прикинув, какое из окон принадлежит Сольвейг, он осторожно, но решительно постучал. Она тут же подошла к окну, словно и не спала. В темноте ему показалось, что она кивнула, а потом исчезла. Эскиль подошел к двери.
Дверь потихоньку отворилась, и он вошел на кухню. Сольвейг зажгла светильник и посмотрела на него. Поверх ночной рубашки у нее был плащ.
— Ну и вид у тебя, парень! — прошептала она.
— Я больше не могу там жить, — ответил он. — Там… там такие жуткие привидения.
Только она открыла рот, чтобы что-то сказать, как в кухне показался Терье, в ночной рубашке и доходящих до середины икр кальсонах.
— Прошу прощения, но мне придется переночевать здесь, — торопливо произнес Эскиль. — Я простудился.
— Я вижу, что ты так тяжело дышишь, парень, да и бледный, как мертвец.
— У меня жар, — ответил он, и это было правдой.
— Гм. Да, судя по твоему виду, это так. Мне показалось, что ты начал говорить тут о привидениях, как тот парень, который тоже прибежал сюда среди ночи, что было очень глупо с его стороны.
— Кто же это был? — нахмурившись, спросила Сольвейг.
— Разве ты не помнишь? Тот, который потом умер. Он бормотал что-то о хоре голосов, преследующем его и просящем о помощи.
— Я не собираюсь умирать, — поспешно вставил Эскиль.
Оба посмотрели на него. Он же готов был провалиться сквозь землю.
— Значит, ты тоже слышал что-то? Он вздохнул.
— Да, это так, — сказал он. — Именно то, о чем ты только что говорил. Жалобный хор. Или, вернее, голоса множества страдающих людей. Но вчера ночью я их не слышал.
— Ты говоришь так, будто ты слышал вчера что-то другое! — агрессивно заметил Терье. — С домом все в порядке, можешь быть уверен в этом. Я не позволю лишать меня источника дохода…
— Подожди-ка, Терье, пусть он все расскажет!
—
— Мадс говорил о каком-то страшном, косматом существе, возникавшем в его снах… — задумчиво произнесла Сольвейг.
— Ха, — фыркнул Терье.
— Скажи, как долго в доме жили люди? Непрерывно, в течение двухсот лет или?.. — спросил Эскиль.
— Нет, вовсе нет, — ответил Терье, садясь за кухонный стол. Другие тоже последовали его примеру. — Нет, большую часть времени дом пустовал, наши родители вообще не хотели жить там, но я никогда не спрашивал у них, почему. Да, нас было трое сыновей, и Йолин был старшим. Он первым отправился туда. И после этого он стал…
Терье задумался, но потом закончил свою мысль:
— Он стал сумасшедшим. Он сказал это очень тихо.
— А после него туда переселились мы с Мадсом, — сказала Сольвейг. — Но мы прожили там всего несколько недель.
— Тебе пришлось там что-нибудь пережить? — спросил Эскиль.
Прикусив губу, она ответила тихо:
— Я была смертельно напугана. Меня пугал сам этот дом. Его неестественная тишина. Но я не слышала ничего. Ничего подобного тому, что слышал ты. Те же звуки, которые до меня доносились, не представляли собой ничего особенного.
Она замолчала, а Терье продолжал:
— И после того, как Мадс был найден мертвым, дом перешел ко мне. Но я никогда не жил там. Я тут же начал его перестраивать. Или, можно сказать, надстраивать. Второй этаж. И я никогда ничего не замечал!
— Сам, тем не менее, ты никогда не жил там и не ночевал, — сказала Сольвейг.
— Я понимаю, что глупо строить задним числом какие-то предположения, но у меня такое чувство, будто я… впустил что-то туда, — задумчиво произнес Эскиль.
Терье скептически взглянул на него.
— И когда же ты это почувствовал? — спросил он.
— Сегодня среди дня. Но это, как я уже сказал, всего лишь предчувствие. А чувства, как вам известно, могут подвести.
— Вот именно, — сухо заметил Терье. — Однако тебе лучше всего лечь спать, а то еще простуда перейдет в легкие. Ты можешь спать в маленькой комнате, как в прошлый раз.
Вскоре день и ночь превратились для Эскиля в нечто единое. Он смутно осознавал, что Сольвейг ухаживает за ним, меняет постельное белье, пропитанное потом. Временами он слышал ужасные крики, но вскоре он понял, что это кричит маленький Йолин, а вовсе не хор духов. Иногда Сольвейг садилась на край его постели и давала ему выпить теплого молока с медом и солодовым корнем.