Зарубежная литература XX века: практические занятия
Шрифт:
Но существует и другая оценка того же периода в истории, согласно которой Запад в XX веке только укрепил свою гегемонию, разрешив им же самим порожденные кризисы и в конечном счете справившись со всеми вызовами истории, установил глобальную экономико-политическую систему, которая полностью ему подконтрольна. Этот успех обусловлен сочетанием двух важнейших факторов, определяющих своеобразие западной цивилизации: неслыханного научно-технологического прогресса, который дал человеку новые возможности овладения природой, и социально-политических свобод, традиций либеральной демократии. В пользу такой оценки говорят победы Запада в войне с фашизмом в 1945 году и в «холодной войне» с коммунизмом (падение Берлинской стены в 1989 году), возникновение постиндустриального
Стоим ли мы накануне краха Запада или он, стремительно трансформируясь на наших глазах, являет собой модель будущего развития человечества (как он это делал на протяжении последних пяти столетий) – судить рано. Бесспорно, однако, что мировая литература ядром своим имеет литературу западного типа. При всей существенной разнице в истории и облике отдельных национальных литератур – французской, итальянской, английской, немецкой, американской, – при всех различиях, обусловленных языком, они столетиями развивались в тесном взаимодействии, так что давно составляют некое единство, и творчество Данте, Сервантеса, Шекспира, Гете и Бальзака в равной степени является частью общеевропейских духовных ценностей. Все более молодые литературы вступали в пору зрелости, достигая признания в доминирующей западноевропейской культуре, поэтому в данном пособии литература Запада рассматривается как единое целое, без внутреннего деления на национальные литературы, и включает в себя, помимо европейских писателей, представителей литературы Северной Америки.
Хронологически пособие охватывает произведения, опубликованные с 1871 по 1998 год. Культурные эпохи не подстраиваются под круглые календарные даты; начало культуры XX века относили и к 1910, 1914 (начало Первой мировой войны), и к 1945 (окончание Второй мировой войны) году, но корнями своими литература XX века уходит в век XIX. Ее первые ростки можно увидеть в тенденциях и произведениях конца XIX века, с рассмотрения которых начинается основная часть пособия.
Литература XX века не просто отражает исторические потрясения и кризисы западной цивилизации в этом столетии; она сама претерпевает глубокие внутренние изменения. XX век заново ставит вопросы о соотношении литературы и реальности, о задачах и содержании литературного творчества, об отношениях литературы с традиционными и новыми видами искусства, особенно с кинематографом.
На протяжении всего столетия шли изменения в границах и содержании понятия «литература». То, что выходило из-под пера писателей XX века, очевидно бросало вызов представлениям о литературе, сложившимся в прежнюю эпоху. Поэтому следует наметить основные этапы этих перемен, качественно новые черты литературного процесса XX века, выделить новые акценты в проблематике, ставшей центральной в литературе XX века. Для понимания путей развития литературы XX века нам предстоит сначала сделать шаг назад, по крайней мере, в век девятнадцатый.
Исторические и философские начала литературы XX века
Конец XIX века – пик стабильности и процветания классического капитализма, утвердившегося после Великой французской революции 1789 года. Динамичный и практичный XIX век целенаправленно и последовательно осуществлял социально-политическую и культурную программу, рожденную XVIII веком, веком Разума и Просвещения. На пороге XX столетия эта программа либерального гуманизма, казалось, полностью себя оправдывала. Можно было поверить в близкое осуществление идеала Канта о сложении космополитического мирового государства, в котором выгоды торговли и промышленного роста навсегда покончат с войнами и установят вечный мир – в самом деле, уже тридцать лет с окончания франко-прусской войны в 1871 году земля Европы не слышала грохота пушек.
Средние классы Англии, Германии, Америки имели все основания удостовериться в верности догадки Гегеля об окончательном воплощении идеи мировой истории в современности, о завершении бурного и насильственного периода исторического развития человечества «концом истории». Для англичан рубежа веков международная история закончилась в 1815 году при Ватерлоо, а внутренняя – в 1832 году Биллем о реформе; для пруссаков таким событием стало установление Второго рейха в 1871 году, для американцев – победа Севера над Югом в Гражданской войне 1861 – 1864 годов. Для этих групп среднего класса, которые были экономическими и политическими хозяевами мира, составляли фермент, создавший сегодняшний мир, на рубеже XIX – XX веков солнце стояло в зените. Они могли с полным правом радоваться благосостоянию и блаженству, которое принес им конец истории. По Гегелю, «конец истории» – это такое состояние мирового духа, когда он находит полное воплощение и дальнейшее идеологическое развитие невозможно, отныне прогресс человечества может носить количественный, но не качественный характер.
«Прогресс» был ключевым понятием XIX века. Прогресс в науке и технике, в повышении уровня жизни масс был неоспорим; параллельно совершенствовались институты буржуазной демократии, расширялся круг лиц, наделенных избирательным правом; в самой передовой стране мира, Англии, наиболее горячие головы стали поговаривать о том, чтобы дать избирательное право женщинам. Казалось, все подтверждало правоту просветителей: человек есть разумное существо, действующее ради собственного и общественного блага, а рационально организованное общество обеспечит каждому его члену если не счастье, то соблюдение природных прав человека на равенство и братство, защиту закона и уверенность в завтрашнем дне.
Оптимизм просветителей лучше всего выражался в идее «прогресса» как безостановочного приращения степени свободы, суммы знаний, количества счастья. Весь XIX век прошел под знаком прогресса, и к его завершению просвещенная Европа наслаждалась плодами насильственного распространения своего типа цивилизации по всему миру. Эксплуатация колоний воспринималась как данность, представление о превосходстве цивилизации европейского типа над «дикарями» было настолько органичным и укорененным, что политических альтернатив евроцентризму не существовало.
К исходу XIX века ведущие западные страны пожинали плоды недавно принятых прогрессивных законов о всеобщем начальном или среднем образовании. Благодаря им капиталистическое производство обеспечивало себя рабочей силой необходимой квалификации, а побочным их следствием стал взрывной рост читательского рынка. Если раньше досуг и потребность в чтении были прерогативой только высокообразованной верхушки общества, людей, которые могли позволить себе весьма дорогое удовольствие – приобретение книг, то теперь миллионы людей заимели привычку читать. Однако полученное ими среднее или техническое образование не могло привить вкуса и умения критически относиться к прочитанному. Эти новые читатели, едва приобщившиеся к культуре, поглощали сенсационную прессу, желтые журналы, фантастику и детективы, а новые способы производства и распространения печатной продукции удешевляли ее стоимость. Доступность книг, развитие системы публичных библиотек также были симптомами прогресса демократии, усиления эгалитаризма в обществе.
На рубеже веков средний европеец мог по праву гордиться достижениями своей цивилизации, ее мощью, стабильностью и уверенно смотреть в будущее, обещавшее столь же постоянный успех. Но капитализм преобразовывал прежде всего сферы производственно-социальную и политическую; в духовной же сфере XIX век начался с романтизма, этого бунта живой, цельной и непредсказуемой личности против механицизма Просвещения, против сведения человека во всей его сложности к положению запрограммированного винтика социальной машины.