Зарубежная мифология
Шрифт:
Они выбрали себе еду из длинного списка блюд, к каждому из которых непременно прилагался жареный картофель с горошком. Кейт поискал в меню рыбу, но, к его изумлению, таковой там не оказалось.
– Если хошь рыбы, надо пойти в другое место, – пояснил Мэттью в ответ на его вопрос. – Зато будет свежая, тока что из моря.
– А почему оно все с горошком? – поинтересовался Кейт. – Что, в этом году случился небывалый урожай гороха?
Шотландцы расхохотались. Им принесли огромные тарелки: жирная курица с картофелем и горошком, мясо с картофелем и горошком и, наконец, что самое удивительное, лазанья [ 5 ]
5.Блюдо из запеченного теста с мясом и овощами.
– В пабы все ходят, – пояснил Мартин. – Если ты никого в городе не знаешь, а хочется с кем-нибудь поболтать – иди в паб. Тут, в Глазго, молодым ребятам, у которых не так много денег, больше пойти особо некуда – разве что на роликах кататься в Центре Святого Эноха.
Холл с Кейтом похихикали втихомолку, между собой.
– То-то посмеемся над ним, когда вернемся! «Святой Энох»!
– Но в маленьких городках пабы уютнее, – добавил Мэттью. – В них все сходятся почти каждый вечер. Тебе бы у нас понравилось, если ты любишь старые здания. Наш паб находится в отреставрированном трактире, которому за триста лет. Хочешь, поехали к нам на выходные?
– Хочу, конечно! Спасибо большое! – воскликнул Кейт.
– Только фотоаппарат не бери, – предупредил Мартин. – Это тебе не Трафальгарская площадь. Всю атмосферу испортишь. Если туда попрут туристы, местные станут держаться подальше.
«Черный бык» оказался довольно уютным заведением. Кейт чувствовал себя почти как дома в стенах, отделанных темными деревянными панелями и увешанных зеркалами. Никаких тебе финтифлюшек для заманивания туристов – здесь не было ничего показного, все по делу. Единственный предмет, назначения которого Кейт никак не мог понять, – это штуковины, вырезанные из медных кружков и подвешенные на медных ремешках над камином и на потолочных балках. В углу стояли игровые автоматы с вращающимися колесами и бегущими огоньками, складывающимися в надпись «10 фунтов». Мэттью с Мартином заговорили о регби. Оно было пожестче американского футбола. Шотландцы объясняли Кейту суть игры. Он внимательно слушал, сравнивал и комментировал.
– А что бывает, когда надерешься сидром? – поинтересовался Кейт, ставя на стол пустой пинтовый стакан. У него уже начинала кружиться голова, но Кейт списал это на усталость после перелета через Атлантику. Если верить часам, в Америке в это время было около полудня, но Кейт чувствовал себя так, словно не спал неделю. Холл забился в угол, надвинул кепку на нос и молчал, пока к нему не обращались. Похоже, он задремал.
– Ну, разное бывает, – ответил Мартин и попытался изобразить что-то руками. – Ноги, там, ватные делаются, мерещится, опять же, всякое: ящерки розовые...
– Ящерки? – переспросил Кейт и проказливо прищурился. – И именно розовые?
– А-га... – По мере того как шотландцы напивались, их культурное школьное произношение все больше уступало место провинциальному говору. – И, опять же, змеи, жуки всякие. А под конец кажется, будто башка вот-вот треснет.
И тут Холл с ужасом увидел, как из лужицы сидра на столе вылезла розовая ящерка с палец величиной и засеменила в сторону Мартина. Она пробежала около фута, добралась до сухого места на столе и
– Мэтт, ты видал? – воскликнул Мартин, схватив приятеля за руку и указывая на стол. – Ящерки!
– Да нет, – отозвался Мэтт, явно желая успокоить товарища. – Это не ящерка. Это, небось, отсвечивает с улицы. Грузовик, наверно, проехал. Вот лужица розовым и блеснула. Эк мы насвинячили! Вытереть, что ли...
Он поднялся и пошатываясь поплелся к стойке за тряпкой.
– Э-э, да у тебя, похоже, глюки! – заметил Кейт. – Что, сидр в голову ударил?
Однако обмануть Холла было не так-то просто. Он пристально уставился на своего спутника. В последние несколько месяцев Энох, сын Мастера, учил Кейта магии в обмен на уроки вождения машины. Очевидно, этот Громадина уже неплохо овладел простенькими трюками вроде соединения и придания формы... Холл был удивлен – по правде говоря, неприятно удивлен – тем, как далеко продвинулся Кейт. Может, он и не выдумывает, когда говорит, что он в родстве с Малым народом... Но он совсем потерял голову спьяну! Сейчас выкинет еще какую-нибудь глупость и выдаст их! А Холлу вовсе не хотелось, чтобы его заперли в каком-нибудь музее за тысячи миль от дома и заставили творить заклятия напоказ ученым. Он видел такое в фильме про инопланетян, который как-то раз притащил Кейт. Холлу потом месяц кошмары снились. – Спать хочу, умираю! – внезапно сообщил Холл, когда остальные что-то обсуждали за очередной порцией сидра. – У меня голова раскалывается, хотя никакого спиртного я не пил. И тошнит.
– Эй, не годится, чтобы его тут вырвало! – поспешно сказал Мэттью Кейту. – Отвези-ка малого лучше назад, в общагу.
Американец посмотрел на Холла так, как будто никогда в жизни его не видел, и потряс головой, чтобы развеять туман.
– Ну ладно. Пш-шли, Холл. Мне, пж-жалуй, тоже не помешает вздремнуть часок.
Он выполз из-за стола и попытался выпрямиться. Но колени у него подогнулись, и Кейту пришлось уцепиться за деревянную перегородку, чтобы не упасть. Холл подскочил и подхватил его.
– Ну вот, ноги уже не держат, – печально констатировал Мартин. – Надрался, как есть.
– Вставай, дядюшка! – прошипел Холл, подставляя плечо Кейту. – Хватит с тебя на сегодня.
– Ну как ты? – поинтересовался Мэттью у Кейта на следующее утро, спускаясь в столовую к завтраку.
– Все! Бросаю пить! – поклялся Кейт. Физиономия у него была мучнисто-бледного цвета, с зеленоватыми мешками под глазами. – Ну и бодунище! По-моему, на обратном пути меня стошнило, но точно не помню. Немного пришел в себя где-то около трех часов утра. По крайней мере, помню, что был рассвет. Глаза жутко болели от солнца.
– Ты бы лучше пил поменьше, пока не привыкнешь, – посоветовал Мэттью, но по-доброму, не тыча в нос тем, что «он же предупреждал».
– Да, наверно. А Может, я просто на какое-то время сделаюсь трезвенником, – смиренно сказал Кейт. По дороге в общагу Холл читал ему гневные наставления насчет того, что к собственному дару нужно относиться разумно и ответственно, и теперь Кейту было стыдно за свою безалаберность. Про себя он гордился тем, что ему удалось создать настолько правдоподобную иллюзию, но после вчерашнего он дал слово, что будет упражняться, только когда его не видит никто из посторонних. Позор! Не он ли угрохал почти целый год на то, чтобы о Малом народе никто никогда не узнал, помог им купить ферму, стоящую на отшибе, подальше от глаз Больших, – и все это едва не пошло насмарку за один-единственный вечер!