Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями

Эдигей Ежи

— Что случилось, староста?

Вошедший молчал, хватая воздух широко открытым ртом. Наконец с трудом проговорил:

— Нападение! Ограбили магазин. Продавщица мертва. Убита.

— Михаляк? Не может быть!

— Да, Михаляк, — староста говорил уже почти спокойным голосом. — Ее застрелили. И забрали всю выручку из магазина.

— Когда это случилось?

— Я узнал об этом час назад. Феликсяк возвращался из Цеханова и заметил, что в магазине еще горит свет, а двери открыты. Он заглянул туда и увидел, что Михаляк лежит на полу. Хотел оказать ей помощь, но она была уже мертва. Тогда он бросился ко мне. А

я, как только все это увидел, сел на велосипед и помчался к вам. Чуть не задохнулся от спешки. В нее всадили две пули. В самое сердце. Умерла она мгновенно, я в этом разбираюсь. Повидал убитых на фронте.

Старший сержант сохранял хладнокровие. Вооруженное нападение, убийство — с этим он, начальник местного отделения, еще не сталкивался в своей практике. Однако хорошо знал, что надо делать. Он снял телефонную трубку и начал энергично крутить ручку аппарата. Телефон в таких маленьких населенных пунктах, как Домброва Закостельная, работает, пока открыта почта, но у милиции постоянная связь с уездным центром. Поэтому Хшановский распорядился:

— Соедините меня с уездным отделением милиции.

— …

— Дежурный? Докладывает милицейский пост в Домброве Закостельной. У телефона Хшановский. Мной только что получено донесение, что в деревне Малые Грабеницы совершено нападение на магазин волостного кооператива. Продавщица Антонина Михаляк убита. Сообщил о происшествии староста деревни Грабеницы Павел Майорек. Он здесь, в отделении. Он лично установил, что Михаляк мертва. Всякая ошибка исключается.

Выслушав ответ, сержант повторил приказ:

— Слушаюсь. Понятно. Немедленно выезжаю на место преступления. Обеспечу неприкосновенность следов на месте. Вуду ожидать прибытия следственной группы. Беру с собой еще одного человека: капрала Кацперека.

Видимо, капрал не успел еще уснуть. Телефонный разговор в столь неурочное время заинтересовал его, он вошел в комнату и услышал последние слова шефа.

— На мотоцикле поедем?

— Да. До Грабениц больше шести километров. Приготовьте машину. По дороге разбудим Лисовского, скажем, чтобы принял дежурство в отделении. Мы прибудем туда раньше следственной группы, пока они соберутся да проедут по нашим пескам, добрых полтора часа пройдет. Вас, староста, мы, к сожалению, не сможем с собой захватить, мотоцикл у нас без коляски.

— Я вернусь, как приехал, — на велосипеде. Теперь уже спешить незачем.

— Как это случилось?

— Я уже рассказал все, что знал. Феликсяк сообщил мне о нападении. Я увидел, что продавщица убита, и помчался к вам в милицию. Женщины пытались спасти Михаляк, но ей уже никто не поможет: ни ксендз, ни врач.

— Все следы затопчут, — испугался сержант.

— Да какие там следы? Просто пристрелили ее и деньги забрали.

Кацперек, не прислушиваясь больше к разговору, выбежал из помещения. Спустя полминуты на улице послышался рев мотора. Сержант застегнул мундир, надел портупею и, не гася свет, вышел на улицу. Капрал с мотоциклом поджидал его у входа. Начальник участка устроился на заднем сиденье, и машина рванулась с места.

Староста Павел Майорек с трудом взгромоздился на свой велосипед и двинулся вслед за ними.

В деревне Домброва Закостельная снова воцарилась тишина. Даже собаки, уставшие лаять, успокоились и уснули в своих конурах.

Глава 2. На месте преступления

Дома деревни Малые Грабеницы растянулись почти на километр вдоль шоссе. На западной окраине селения, что примыкает к деревне Недзбож, помещается довольно большой магазин, соединенный с обширным складом топлива и минеральных удобрений. И склад и магазин были построены три года назад волостным кооперативом крестьянской взаимопомощи. Склад в летнее время служил пунктом для закупки зерна. Постройка магазина в Грабеницах, небольшой по сравнению с Недзбож деревне, была долгое время притчей во языцех. Однако недзбожцам пришлось примириться с этим фактом. Жители Грабениц попросту опередили своих соседей и выделили не только место для постройки магазина, но еще и в общественном порядке безвозмездно участвовали в самом строительстве.

Когда мотоцикл с двумя милиционерами мчался через деревню, почти во всех ее домах горел свет.

— Знают уже, — заметил сержант.

— А вы думали? Готов спорить, вся деревня сейчас там.

Капрал не ошибся. Скоро фары мотоцикла осветили плотную толпу перед белым зданием магазинчика. Милиционеры слезли с мотоцикла и с трудом протиснулись к дверям.

— Прошу разойтись! — крикнул сержант. — Нет тут ничего интересного! Что вы, мертвого не видели? Вам же утром на работу.

Толпа расступилась, пропуская прибывших, но домой никто не торопился. В самом магазине была такая теснота, что войти было просто невозможно.

— Прошу немедленно очистить помещение! — энергично приказал сержант.

Никакого результата. Стоя в дверях, Хшановский еще раз попросил всех выйти, а потом, видя, что слова не помогают, попросту схватил двух парней за шиворот и решительно вытолкал на улицу. Примеру шефа последовал и капрал. Поняв, что милиция не церемонится, любопытные с явной неохотой покинули магазин. Когда в нем осталось несколько женщин и двое мужчин, Хшановский смог приступить к осмотру места преступления.

Всю заднюю стену до самого потолка, как обычно в таких магазинах, занимали полки с разными товарами. На полу, возле весов, валялась пачка бумаги и кучка серебряных монет в пять злотых. На скамье у стены навзничь лежала Михаляк. Кто-то набросил на лицо умершей белый платок. Сержант подошел к убитой и сдернул его.

Антонине Михаляк не исполнилось еще и пятидесяти. Это была рослая, крепкая женщина. Черные волосы так старательно уложены, словно она только что от парикмахера. На лице застыло крайнее удивление. Казалось, она никак не может поверить в собственную гибель. На голубом свитере с левой стороны виднелось засохшее кровавое пятно. Староста Павел Майорек не ошибся: смерть была мгновенной. Убийца умел цениться. И стрелял, чтобы убить.

Старший сержант хорошо знал энергичную продавщицу магазина, слышал ее историю. После смерти мужа, председателя сельсовета, она не стала сидеть на иждивении у взрослой дочери, сделавшейся хозяйкой в доме, окончила какие-то курсы продавцов и два года работала в Цеханове в лавке на Пултусской улице. Три года назад приняла новый магазин в Малых Грабеницах.

— Вы ее так и нашли? — спросил сержант одну из женщин. Он узнал в ней жену старосты.

— Что вы! — возразила та. — Когда я вслед за мужем примчалась сюда, она, бедняга, мертвая у прилавка лежала. А глаза открыты были, как у живой.