Зарубежный детектив
Шрифт:
— Значит, сделка не состоится. Мы согласны и на это. Если и есть убитые, то все же иностранцы... А в наших руках как-никак бриллианты. Почему бы вас не отпустить. Пожалуй, денька через три-четыре отправим-ка мы вас в Турцию. Туда, откуда вы прибыли.
Удивительно, но Еремей Ноумен молчал!
— Понимаю: молчание знак согласия, правда? Но вы забыли осведомиться, почему мы вышлем вас отсюда через три-четыре дня, а не сегодня. И напрасно забыли. Это небезынтересная деталь в игре. Но я не столь молчалив и охотно объясню. Сначала мы пошлем телеграмму. Адрес такой: Джо Формика, Уэстчестер-авеню, 181, квартира 73, Бронкс, Нью-Йорк. И уведомим
— Это недостойно! Это вымогательство! — не выдержал Ноумен.
— Отпустить человека на свободу — вымогательство?
— Нет, вы так не поступите! — вконец разволновался старик. — Не имеете права!
— Почему?
— Они меня пришлепнут, даже если я сдал бы им бриллианты!
— И я так думаю. Но вас мы вышлем без сокровищ, учтите.
— Ладно, я выложу все как на духу.
— Только без уловок, свойственных торгашам.
— Все выложу. Но при одном условии. Вы пообещаете меня отсюда не выпускать.
— Можно и пообещать, если вы не переборщите со сроком. Боитесь?
— Еще как! Эти двое, дай им шанс, сразу меня прихлопнут!
— Динго и Мэри?
— Какие там Динго и Мэри! Вирджиния Ли, любовница Бонифацио, и этот зверь, Джексон.
— Значит, не они Динго и Мэри?
— Нет. Ная и Джек Горилла, так их зовут. Динго и Мэри остались в Афинах. А свои документы и автомобиль они отдали Маман и Морти.
— Ясно. Извините. Я весь внимание.
— Мое настоящее имя Иеронимус Гольдштейн, я немецкий еврей, эмигрировавший от гитлеровцев в Соединенные Штаты. По образованию я физик, но Эйнштейн из меня не получился. Пришлось обосноваться в мафии дона Бонифацио. Что поделаешь, не всем преподавать в университетах. Лично я не совершал никаких преступлений, будучи гуманистом и поклонником Эразма Роттердамского. Известен вам этот философ?
— Слышал про него кое-что... Как же вы, гуманист, оказались в команде дона Бонифацио?
— Научный консультант в его плановом отделе. Только консультант. Ранее вы спрашивали меня о двух смертных случаях...
— О двух убийствах, господин Гольдштейн! Пора называть вещи своими именами.
— Да, вижу, что вы прекрасно осведомлены. Морти был убит Айзенвольфом, бывшим эсэсовцем, разыскиваемым польскими властями как военный преступник. Морти подорвался на магнитной мине с радиовзрывателем. Айзенвольф обожает технические сюрпризы.
— А кто убил Маман?
— Коко... я выдавал его за мою дочь. Чтобы забрать у нее бриллианты. Коко — это садист и морфинист, исполнитель приговоров Бонифацио.
— Симпатичная дочурка.
— Что делать, не я выбирал! Не думайте, что для меня, поклонника великого Эразма, доставляло удовольствие быть в одной связке с Коко. Но, увы, Эйнштейном я не родился.
— Не горюйте, Еремей.
— Коко взял бриллианты, убив Маман. А половину отвалил мне, чтобы я не проговорился. Но я философ, мне жизнь дороже любых сокровищ. И тут является Ная, посланная доном Бонифацио. Но они с ее телохранителем Джеком опоздали — я уже выбросил мою долю в урну.
— Не лучше ли было передать вашу долю Ли и ее телохранителю? Все-таки половина больше, чем ничего.
— О, вы не знаете этих зверей. После появления Наи мне оставалось лишь одно — как можно быстрее давать деру. Найди они у меня бриллианты — на месте б прикончили.
— Хорошо, что вы живы. Как вам показался
— Безнадежный дурак. К нам он не имеет никакого отношения... Вы сами видите, что назад мне дороги нет. Я это понял сразу после убийства Маман. Если мы вернемся отсюда без бриллиантов — всех перещелкают по одному. Даже без расспросов. — Еремей Ноумен усмехнулся. — Да, сегодня мне не остается ничего другого, кроме как стать подданным социалистической Болгарии.
— Так уж сразу и подданным! Но довольно продолжительное местопребывание здесь можно вам пообещать... Теперь еще один, последний вопрос на сегодня: почему выбрали именно Болгарию, заметая следы после ограбления музея?
— Да, понимаю ваше любопытство. Мы всесторонне обсудили эту идею. В сущности, она принадлежит мне. Следовало выждать, когда утихнет шум, улягутся страсти. Но где выждать, в какой стране? Мне подумалось, что Болгария идеальное место: не поддерживает связей с Интерполом, принимает иностранцев без виз, далекая маленькая балканская страна по ту сторону «железного занавеса». И мы решили, что именно здесь, у вас, вероятность провала... равна нулю!
XV. ПРОСЬБА СТАРОГО ЕРЕМЕЯ
Судя по всему, появление Наи с Джеком и последующие события растревожили Айзенвольфа. Выйдя из гостиницы, он тщательно осмотрелся и как-то весь сжался, точно ожидал нападения. Затем сел в машину, завел мотор. Но никуда не поехал, если не считать нескольких бесцельных маневров на стоянке. И постоянно озирался. Кого же он опасался? Конечно, Джека Гориллу. И не без оснований. Наконец Айзенвольф заметил, как тот вышел и сразу направился к своей машине. Тут уж Айзенвольф рванул с места в карьер, Горилла — за ним, как будто оба они условились состязаться на пари.
Увлеченные гонкой, они вряд ли обратили внимание, что их сопровождают ничем внешне не приметные автомобили, таившие под капотами сверхмощные двигатели. Оперативники исправно докладывали о ходе бешеной гонки по прибрежному шоссе.
Расстояние между машинами Айзенвольфа и Джексона по-прежнему не сокращалось. За одним из поворотов лимузин Айзенвольфа исторгнул на асфальт струю густой черной жидкости — лишнее доказательство пристрастия немца к техническим новинкам в духе Джеймса Бонда. Джексон, естественно, заметил расползающееся масляное пятно, но слишком уж велика была скорость — колеса вляпались в масло, тормоза завизжали, машина соскользнула на обочину, едва не перевернулась на уклоне и пронеслась еще полсотни метров по свежевспаханному полю.
Одна из оперативных машин осторожно объехала пятно, следуя за Айзенвольфом, а другая дождалась, пока Горилла снова не выбрался на дорогу. Теперь уже оперативники не очень заботились о маскировке, поскольку гонка вполне могла закончиться кровавой расправой, и гангстерам следовало решительно напомнить, что они не одни.
В село Каменный Берег Айзенвольф влетел все еще с бешеной скоростью, но вдруг притормозил, видимо, выбирая дальнейший маршрут. А затем решительно двинулся по еле приметному проселку в сторону моря. Он явно желал скрыться в прибрежных скалах. Трудно было предположить, что он не понимает всех тонкостей создавшейся ситуации, в которой мог смело обратиться за помощью к представителям власти. Скорее всего хитроумный Айзенвольф надеялся воспользоваться своим положением преследуемого и, допустим, прикончить Джексона в состоянии законной самообороны.