Зарубежный детектив
Шрифт:
Первая, вступительная глава, названная «Идентификация», была целиком посвящена отождествлению Георгия Михайлова Петрова с личностью Стефана Йозефа Мирославова и с разными фигурами, подвизавшимися в период 1954—1975 годов в болгарской эмиграции и среди шпионов. Оказывается, через два месяца после исчезновения Стив появился в Риме под собственной фамилией. И здесь навсегда с ней распрощался. Бесспорно доказывалось, что сначала он был француз Анри Лекок, затем итальянец Филиппо Таламо, затем отец Джузеппе Паван и отец Пьетро Коффи, а возможно, и известный эмиссар Ватикана отец Густаво де Реджис.
Анри Лекоком он стал в Венеции, в спецшколе иезуитов, где готовили шпионов-радистов и шифровальщиков. Его явно предназначали для Болгарии,
Так Стив попал в стены новициата Иисусова общества в Галлоро, возле Ариччи, в 30 километрах от Рима. Сведения о его деятельности в этом иезуитском воспитательном учреждении отсутствовали. «Святые братья» умело хранят свои тайны. Но известно, какова главная задача новициатов — полностью стереть, уничтожить личность новобранца и заменить ее новой, искусственной. Судя по всему, операция прошла блестяще. Когда в 1957 году Стив под личиною Филиппо Таламо покинул новициат, он был уже другим существом.
Затем последовали годы учебы в иезуитском университете в Риме, на улице Карло Каэтано. Здесь он, разумеется, тоже блистал знаниями. Здесь же он, видимо, постригся в монахи и стал членом иезуитского ордена, поскольку на выпускной церемонии в 1961 году ректор коллегии отец Густаво Веттер вручал диплом не Стефану Мирославову, и не Анри Лекоку, и даже не Филиппо Таламо, а отцу Джузеппе Павану.
Далее явствовало, что он активно участвовал в деятельности комитета содействия беженцам из Болгарии. Затем следы исчезали. Было лишь известно, что он отбыл на тайную виллу иезуитского ордена в Альпах. Потом опять полная неизвестность. В начале семидесятых годов он подвизался под именем отца Пьетро Коффи на знаменитой вилле «Мальта» — известном гнезде иезуитских шпионов, опекаемом отцом Роберто Цюлигом...
Странным, даже непонятным выглядело то обстоятельство, что после двух с лишним десятилетий безоблачной жизни в Италии, когда Стиву было уже под пятьдесят, он решил вернуться в Болгарию, чтобы превратиться в техника Петрова. Если, разумеется, он руководствовался собственным желанием. Вышестоящие отцы-иезуиты умели блюсти железную дисциплину ордена и заставляли платить старые долги.
Заброска Стива в Болгарию ставила ряд важных вопросов.
Во-первых, что случилось с настоящим Георги Михайловым? Почему он согласился на «размен» с Мирославовым и ему отдал свой паспорт? И куда делся потом? Оказался на Западе? Или закопан среди диких зарослей в горах? Такие размены — один прибывает с иностранным паспортом и остается в Болгарии, а другой с этим же паспортом убывает на Запад, предварительно переклеив фото, — были известны. Но что могло склонить Георги Михайлова к измене родине?..
Другую загадку представляла личность Евлампии Босилковой. Она, несомненно, знала о нелегальной деятельности мужа. Без нее он не смог бы соорудить свои хитроумные тайники и пользоваться ими. Да и пресловутое дежурство в доме — не означало ли это, что она выполняла свою задачу на вверенном ей посту? Не следовало забывать, что индивидуальное строение, столь пригодное для шпионской деятельности, принадлежало тете Еве, что брак с нею дал возможность резиденту получить в столице и прописку и работу. Что подтолкнуло Еву? Только ли желание увядающей вдовушки раздобыть себе любою ценой супруга, пусть даже шпиона! Или же глубоко верующая, фанатичная сектантка получила соответствующее внушение — нет, прямое указание — от своего пастора?
Тогда сразу возникал вопрос: зачем протестантский пастор заставил свою послушную овечку коренным образом изменить жизнь, заключив брак с указанным ей чужим человеком? Притом католиком. Иезуитом. Какая сила смогла принудить извечных заклятых врагов — католиков и протестантов — объединиться в общей борьбе против коммунизма?..
Первый серьезный допрос был назначен на следующее утро. Под вечер, покончив с текущими делами, генерал Марков вызвал к себе для последних уточнений Ковачева и капитана Консулова. Было решено, что допрашивает полковник в присутствии капитана, а Марков будет слушать в своем кабинете.
— Ну, ребятки, как думаете начать поединок с этим типом? — спросил генерал. — Какую увертюру ему сыграете? Не забывайте, как он вышколен, какою пышет ненавистью к нам. Дуэль придется вести по всем правилам единоборства, пуская в ход самые хитроумные приемы.
— Я предлагаю, — поспешил высказаться полковник, — начать издалека, как будто все остальное нам известно. С какой-либо незначительной, но любопытной детали. Ну, скажем... Возможно ли монаху, и не какому-нибудь, а монаху-иезуиту, допустим, некоему Пьетро Коффи, жениться, и не просто жениться, а на протестантке?
— Ха-ха! И вы полагаете, сразу загоните его в угол? Тогда вы слабо знаете нравы «христова воинства», — оживился Консулов. — Хотя и нет такого злодеяния и коварства, на которые не решились бы иезуиты, все же их главные отличительные черты — подлость и лицемерие. Не знаю, что он ответит на ваш вопрос, но я уверен: резидент ничуть не смутится. Ибо непременно воспользуется одним хитрым иезуитским приемом, именуемым «мысленный уговор». Любой иезуит готов хулить даже господа бога, в то же время мысленно его восхваляя. Для них это не только допустимо, но и обязательно, ежели речь идет об интересах всего ордена. В данном случае он наверняка уже состряпал мысленный уговор, что на Еве женился мирянин Стефан Мирославов, а точнее, Георги Петров, и этот брак не имеет никакого касательства к духовному лицу — отцу Джузеппе Павану. Не забывайте также, что брак у них гражданский, сиречь не ниспосланный богом. Уверяю вас, я не напрасно провел время в библиотеке: успел кое-что вкусить от иезуитской морали.
— Хорошо, падре, будь по-вашему, — усмехнулся Ковачев. — Тогда начнем с другого конца... Зачем вы, товарищ Петров, представляетесь по телефону под фамилиями, начинающимися с корня «христ»? Христакиев... Христодоров... Христев... Христофоров. И так далее. Звоня вашим агентам, служите вы Иисусу Христу или призываете оного полюбоваться на деяния ваши? Неужели все это во имя Христа, во исполнение вашего любимого лозунга: «Ад майорем деи глориам» — «Для вящей славы господней»?!
ШТЕФАН МУРР
ГИБЛОЕ МЕСТО
РОМАН
Нет ничего более обманчивого, чем вполне очевидный факт.
Вчетвером сгрудились они вокруг того места, где нога Сандры Робертс в последний раз коснулась земли. Место это ничем особенным не выделялось. Вот разве только след, оставленный пляжной босоножкой без каблука, след маленькой энергичной женской ноги, причем левой. Левой ногой сделала она шаг вперед, точно так же, как до того тысячу, две или три тысячи шагов, пройдя расстояние от пансиона «Клифтон» до этого злополучного места. Ее ничто не взволновало в этот миг, след был все тот же, прямой, целеустремленный, пролегающий вплотную к дюнам, поросшим сухой невысокой травой. Она не остановилась, не оглянулась, не сделала рывка в сторону, не бросилась бежать, не замедлила шагов. Просто след на этом месте оборвался, и вот уже десять часов, как она не возвращалась в «Клифтон», хотя для этого ей понадобилось бы всего лишь пятнадцать-двадцать минут.