Зарубежный криминальный роман

Эксбрайя Шарль

Мэнеринг испытывал странное чувство, которое не покидало его все это время. Ему казалось, что он держит в руках опасность.

Лона тоже почувствовала это, и Лараби проявляет беспокойство с тех пор, как впервые увидел меч у него в кабинете. Можно назвать это предчувствие ощущением опасности или глупостью, но у Мэнеринга было сейчас одно желание: никогда не видеть этого меча. Он открыл один из десяти сейфов, стоящих вдоль стены, пользуясь ключом и двумя электронными кнопками. В сейфе было достаточно места для хранения меча Великого Могола. Положив меч в сейф, Мэнеринг постоял немного, потом закрыл дверцу и нажал электронные кнопки. Неприятное чувство не покидало его, ему казалось, что неприятности начнутся сразу же, как только он поднимется на последнюю ступеньку лестницы.

Лараби сидел за письменным столом и был погружен в чтение книги в кожаном переплете. Его волосы были белыми и походили на только что выпавший снег. Он читал очень мелкий текст, не пользуясь очками, и в первый миг даже не заметил появления Мэнеринга. Наконец, увидев его, он быстро встал из-за стола.

— Я не слышал, как вы подошли, сэр.

— Читаете все, что здесь написано о мече? — спросил Мэнеринг. Он смотрел, как Лараби ставит книги на место и закрывается люк в кладовую. Раздался еле слышный щелчок, и комната опять выглядела так, будто ее облик не изменялся годами.

— Я слышал об этом мече гораздо больше, чем написано в этой книге. Но пока не могу вспомнить все подробности. Когда я был молодым, то с этими мечами была связана какая-то скандальная история. Лорд Джентиан тогда тоже был молодым человеком. А вы помните что-либо об этом?

— Нет, не помню. И прошу выяснить все, что вам удастся.

— Хорошо, я попробую. Я все время думаю о том, что вы рассказали мне, сэр. Этот странный телефонный звонок, это предупреждение, что речь идет о жизни и смерти.

— Да, все это очень странно, — согласился Мэнеринг.

— Может быть, именно поэтому лорд Джентиан принес его сюда? — высказал предположение Лараби.

Поскольку Мэнеринг не ответил, то управляющий продолжал развивать свою мысль:

— Совершенно очевидно, что лорд Джентиан хотел убрать меч из своего дома именно сегодня, а Сара Джентиан, наоборот, желала, чтобы он был в доме. Для всего этого должны быть очень важные причины.

— Не сомневаюсь в этом, — ответил Мэнеринг.

— Могу я задать вам вопрос, сэр? Кому вы больше верите, его сиятельству или племяннице?

— Я предпочитаю верить им обоим, — ответил Мэнеринг. — Пока мы ничего не можем сделать, Джо. Давайте забудем обо всем на время, пока не получим каких-либо известий от Давида.

Легко сказать — забудем. Сначала визит старого джентльмена, потом прекрасной девушки, их исключающие друг друга истории, страх и напряжение. К этому добавилось еще и беспокойство, охватившее самого Мэнеринга и даже Лараби. Мэнеринг вспомнил и реакцию Лоны. В ней тоже эта история пробудила тревожные мысли. Интересно, что она сейчас покупает, а еще любопытнее, что жена подумала о Саре Джентиан.

Вошел секретарь Мэнеринга и принес несколько писем на подпись. Это были письма в Америку, Японию, Москву и Тегеран. В них содержались ответы на предложения купить или продать что-либо из произведений старины. Это являлось одновременно приятным занятием и доходной статьей в деятельности Мэнеринга.

Раздался телефонный звонок, и хозяин кабинета снял трубку.

— Мэнеринг у телефона, — сказал он.

М-р Мэнеринг, это Давид, — голос Левинсона звучал очень взволнованно. — Не могли бы вы немедленно приехать в квартиру Сары Джентиан. Ее адрес: Хилбери Мьюз, 3, сразу за Кэдоген-скуэр. Боюсь, что с мисс Джентиан случилось несчастье.

Глава 5

Несчастный случай?

— Несчастный случай? — думал Мэнеринг, сидя на заднем сиденье такси, где он очутился менее чем через пять минут после звонка Левинсона.

На улицах Лондона ощущалось приближение часа пик. Непрерывно рокотали моторы, в ушах раздавались стук бесчисленных шагов по тротуару и гомон голосов. Мэнеринг никогда не видел такого количества людей и машин. И тем не менее такси продвигалось вперед: медленнее, когда они проезжали Лейн-парк, быстрее, когда ехали по новым объездным дорогам вокруг Гайд-парка, и опять медленно по направлению к Кайтбриджу. Шофер свернул к Кэдоген-скверу в поисках Хилбери Мьюз. Мэнеринг предположил, что это должно быть невдалеке от нового большого отеля «Карлтон Тауэр», места, где любили останавливаться американцы. Шофер несколько раз поворачивал и, наконец, остановился возле узкого въезда к дому, где сдавались меблированные комнаты.

— Я не смогу развернуться, если подвезу вас к подъезду, — сказал таксист.

— Все в порядке, я выйду здесь.

Мэнеринг расплатился с шофером и пошел к дому по мощеному булыжниками двору. Он увидел три двери, две из которых были выкрашены в белый цвет, а одна — в зеленовато-голубой, похожий на цвет костюма, в котором была Сара Джентиан. Перед этой дверью находилось небольшое крыльцо, напоминавшее вход в сельский коттедж, не хватало только красных вьющихся роз. Все двери были закрыты. Рядом имелась площадка для небольшой машины, но ей почти невозможно было бы здесь развернуться.

Не было видно ни Давида, ни кого-либо еще. На окнах двух выкрашенных в черный цвет домов были прикреплены ящики для цветов, в которых росла герань. На голубых окнах ящика не было. Каждая квартира, или часть дома с отдельным выходом, казалась очень маленькой, гораздо меньше, чем обычные меблированные квартиры в Лондоне.

Когда Мэнеринг подошел к выкрашенной в голубой цвет двери, она внезапно открылась.

— Входите, сэр, — произнес Давид Левинсон почти шепотом.

Мэнеринг вошел в крошечный холл. Высота потолка едва позволяла высокому человеку стоять во весь рост, а в Мэнеринге было свыше шести футов. В конце коридора было несколько ступеней вверх, а справа находились две двери.

— Где она? — спросил Мэнеринг, слегка наклоняясь вперед.

— В спальне, сэр. И я думаю, что ее сейчас лучше не трогать.

— Почему ее нельзя трогать? Что здесь произошло? — спросил Мэнеринг.

Задавая вопрос, Мэнеринг принюхался и без колебаний узнал запах газа. Он больше ничего не сказал Давиду, а его сердце учащенно забилось. Вторая дверь справа была приоткрыта. Левинсон был очень бледен и тяжело дышал. Обычно у него был здоровый цвет лица.

— Я нашел ее сидящей в кухне, сэр… а газ был включен: и конфорки, и духовка. Я сделал все возможное, чтобы избавиться от запаха газа и не привлечь внимания людей. Не думаю, что в соседних квартирах кто-нибудь заподозрил, что здесь произошло.