Заря джедаев: В пустоту
Шрифт:
– «Зеленолесье» – одно их худших мест на самой опасной планете системы, – пояснила Ланори. – На Ноксе особенно не любят дже’дайи, можно сказать, просто ненавидят. Вокруг города-станции расположено три разрушенных поселения. Дже’дайи разбомбили их в ходе войны с Тиранкой. Мне тогда было только тринадцать. Но мои родители воевали там, а отец некоторое время служил на Ноксе. Ужасное место, как он рассказывал. Кислотные дожди, грозы с коррозийным газом. Они предупреждали жителей о последствиях – те снабжали Хадию оружием – но тысячи людей всё
– Я старше тебя, – сказал Тре. – И мне тоже вспоминается что-то, связанное с бомбёжкой «Зеленолесья».
– Но сама станция не была уничтожена. Главный купол пробило, да, однако защиту быстро залатали. А вот вокруг – сплошные руины. Разорённое место.
– Но в городе всё ещё делают самое лучшее оружие военного образца, разве что Тайтон может посоперничать, – договорил Тре. Похоже, он знал всё о «Зеленолесье», но притворялся дурачком, позволяя Ланори рассказывать. Очередная его игра.
– Откуда ты знаешь?
– Мне, время от времени, приходилось пользоваться их разработками.
– Так ты уже был там? – спросила Ланори. Она не питала интереса к делам Тре, и к тому, почему он пользовался высокотехнологичным оружием. Не сейчас.
– Конечно, нет! Говорил же: терпеть не могу космос.
– Но у тебя есть там связи?
Тре поднял бровь и пожал плечами.
– Не те, кто может нам помочь.
– Почему нет?
– Ты дже’дайи.
– Великолепно, – вздохнула она. Идеальное место для «звездочётов» и Дала, чтобы спрятаться, особенно теперь, когда они знали о преследовании Ланори. Но всё жё…
Нет, дело не в бегстве. Это доказывали ранние переговоры, выуженные дроидом из поврёжденных ячеек памяти. «Звездочёты» направлялись на станцию «Зеленолесье» по одной причине: устройство гри. Ланори не могла сказать, насколько уже готовы их чертежи. Старый дневник Озамаэля Ора оказался далеко не полным, и теперь уже никак не узнаешь, нашёл ли чертежи гри исследователь или нет. Если нашёл, то они, наверное, остались в другом дневнике. В том, который Кара побоялась оставить в своей скрытой комнате. Но даже если у «звездочётов» имелись чертежи в том или ином виде, то невозможно понять, смогут ли они сконструировать работающее устройство. Всё задание Ланори состояло из загадок и двусмысленностей.
Но в одном следопыт оставалась уверена: всё это уже зашло куда дальше, чем она надеялась. Риск был достаточно велик, а последствия успеха затеи Дала – слишком ужасны, чтобы думать о них. Погоня закончится на Ноксе, и Ланори встретится с братом.
– Я рассчитаю курс, – уведомила спутника Ланори. – А потом решим, где ты будешь спать.
Тре изобразил на лице удивление и рукой указал на плоскую, но удобную койку.
– Даже не думай об этом, – осадила его Ланори. Она кивнула на дверь, уже знакомую Тре.
– Рядом с лазерными капсулами? И с запасами жратвы? Да там могут водиться
– Я держу корабль в чистоте, – возразила Ланори. – И уверена, что ты спал и в худших местах.
– Ну… – его лекку распрямились в удивлении. Ланори едва сдержала улыбку. Она почувствовала, как он хочет, чтобы всё прошло без боли.
– Ладно, – сказала она. – Проехали. Мы будем на месте так скоро, как только возможно.
– Не уверен, что хочу так скоро быть на месте, – сообщил Тре, улыбнувшись усталой, но искренней улыбкой.
– Всё будет в порядке. Я о тебе позабочусь.
– А кто позаботится о тебе?
«Великая Сила направит меня», – подумала Ланори, но ничего не сказала вслух. Она отвернулась от Тре и вновь уселась в кресло, намереваясь рассчитать максимально быстрый и безопасный маршрут до станции «Зеленолесье» на Ноксе. Всё это время она думала о Дале, и о том, как тогда, во время Великого путешествия, не понимала, насколько он опасен.
Не понимала почти до самого конца.
* * *
Несмотря на то, что мастер Кин’аде – настоящий эксперт в исцелении, рука и ладонь Ланори всё ещё болят. Так будет продолжаться некоторое время, – пообещала ей Кин’аде. – Я могу залечить раны, но шрамы всё равно останутся. Воспоминание о боли сильнее, чем ты думаешь.
Воспоминание о боли означает, что Ланори едва может сидеть спокойно, даже в покоях мастера храма Ла-Ми.
Дал тоже здесь. Его раны гораздо легче – только синяки и царапины от удара о землю – но мастер Кин’аде уделила им столько же внимания.
– Ты здесь не для наказания, – говорит Далу мастер храма Ла-Ми. Несмотря на простор и декор комнаты, мастер Ла-Ми восседает на обыкновенном деревянном стуле, его меч покоится рядом. Ланори слышала много легенд об этом дже’дайи, а также о его мече. – Вы здесь, чтобы рассказать мне, что случилось на вершине Став Кеша. За свою долгую жизнь я понял, что факты могут быть… расплывчатыми сами по себе, и что правда часто ищется через сбор деталей картины. Так что каждый должен поведать мне свою версию событий.
– Тут все очень просто, – начинает Дал. Он сидит перед Ла-Ми, рядом с Ланори. На другой стороне находится их учитель. – Мастер Кин’аде отняла у меня все мои чувства и решила, что я попаду в цель.
– Я тебя пока не спрашивал, – обрывает странника Ла-Ми. В голосе нет строгости, только отголоски опыта и прожитых лет. – Мастер Кин’аде, не начнёте?
Она встаёт и склоняет голову.
– Мастер. Я занималась с группой учеников, используя сферу Дарроу, – женщина пересказывает недавние события точь-в-точь, как всё было, не выражая своего мнения, а попросту излагая факты. Ланори не чувствует никакой запутанности – история проста и точна в каждой детали. Кин’аде завершает и вновь кланяется.