Заря над бездной
Шрифт:
Почти все. У нижней ступени стоял угрюмый, скрипящий зубами Креол. Он все-таки сумел выставить защитное заклинание и теперь чувствовал себя… лучше, чем минуту назад. Чуть-чуть. Его лицо по-прежнему искажала мука, в голове по-прежнему скрипели ножом по стеклу, а из правой ноздри капала кровь… но такие мелочи Креол Разрушитель давно привык игнорировать.
Однако ему все равно хотелось выть от бешенства. Вокруг валялись взятые им с собой демонологи – лучшие из лучших, во главе с Борхесом и Рагалламом. Одни лежали с закаченными глазами и пускали пену, другие плакали
Вероятно, Креол сумел бы поднять одного или двух. Наложить на них такое же заклинание, что он наложил на себя. Но это требовало времени – а времени у Креола не было совсем.
– Лугаль!.. – прорычал он в переговорное устройство.
– Слушаю-з!.. – браво отрапортовал Хобокен.
– Я иду внутрь!.. Наверх!.. К Йог… Сотхотху… Здесь все… на тебе… Понял?!
– Мудрено не понять, – хмыкнул Хобокен. – Спаси вас Единый, ваше колдунство.
– И тебя да сохранит Мардук, – хмуро ответил Креол, отключая связь.
Преждевременное пробуждение Ктулху окончательно разрушило все его планы, и теперь он стремился спасти хоть что-то. Если убить Йог-Сотхотха… если уничтожить Кадаф… возможно, Ктулху просто оставит их в покое.
А если нет… Креол решил об этом не думать.
– Раб! – возвысил голос он. – Ра-аб!..
– Я здесь, хозяин!.. – прозвучало возле самого уха.
Хубаксис витал там – крошечный, как мошка. В таком состоянии он почти не слышал зова Ктулху и мог витать почти что свободно. Большинство ифритов сделали то же самое, скрывшись от гнева архидемона в микромире.
– Полезай в карман, – хмуро проговорил Креол.
Хубаксис не заставил себя дважды упрашивать. Исчезнув в пространственной складке, он тут же погрузился в волшебное оцепенение, на которое джинны большие мастаки. В таком состоянии они способны пребывать веками и тысячелетиями, совершенно не волнуясь об окружающем мире.
Ониксовый Замок Кадаф стоял на вершине ледяного пика. Спиральная лестница огибала его множеством петель, и каждая ступень была гладкой, как стекло. Креол потащил себя вверх, по-прежнему скрежеща зубами. Каждый шаг давался ему с великим трудом.
Трупы были повсюду. Демоны с особым ожесточением защищали подступы к Кадафу, а армия Серой Земли с особым рвением их штурмовала. Страшно вообразить, сколько душ отлетело здесь, сколько сердец перестало биться.
Смердело так, что не продохнуть. Останки порождений Тьмы источали вонь и нечистые миазмы, заставляя морщиться даже видавшего виды мага. Поначалу Креол пробирался между них, а потом стал карабкаться, опираясь на посох.
Так он преодолел около сотни ступеней, и каждая следующая казалась круче предыдущей. Ноги подкашивались. В глазах темнело. Защитное заклинание едва-едва позволяло оставаться в сознании.
Креол посмотрел вниз. Посмотрел вверх. Сравнил расстояние, что уже прошел, с тем, что еще осталось, и тоскливо застонал.
Сколько тысяч ступеней ведут к вратам Ониксового Замка? Креол не имел понятия. Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться. Кто же мог знать, что однажды такая малость
Нет, на своих двоих туда не взобраться. Креол вздохнул, убрал посох в пространственную складку и взлетел.
По мозгам сразу ударило молотом. До этого Креол был полностью сосредоточен на ментальной защите, теперь он перенес часть себя в левитацию – и в висках застучал зов Ктулху. Если сейчас на Креола нападет паршивенькая Птица Лэнга, он не сможет в нее даже выстрелить.
Но архимаг держался. Стискивая крепко зубы, он тянул себя в небо, все выше и выше.
К черной кляксе Кадафа, что источала ужас и холод.
Креол летел все медленнее. Чем выше он поднимался, тем большая слабость окутывала тело. К зову Ктулху присоединился неслышимый визг Азаг-Тота. Вмороженный в древние стены Кадафа, он тоже испускал ментальные волны. Обычно тихие, не особенно беспокоящие, но сейчас, после гибели С’ньяка и пробуждения Ктулху…
Креол почувствовал дурноту. Всполошенный Азаг-Тот бил по мозгам, как семь архидемонов разом. Никакие заклинания уже не справлялись с этой множественной атакой.
– Мар… дук… – прохрипел маг, почти теряя сознание.
Мардук не ответил. Зато откликнулись Рыцари Света. Несколько этих воинов-небожителей слетелись к Креолу, подхватывая его под руки, буквально вливая жизненную энергию.
В другое время Креол послал бы их в задницу Кингу. Он терпеть не мог, когда ему помогали таким образом. Креол Урский достаточно силен, чтобы не нуждаться в чужой милости, в чужой жалости.
Но даже у самого великого мага иногда просто не остается выбора.
Опираясь на Рыцарей Света, Креол наконец добрался до вершины пика. Отсюда, с оледенелой площадки перед вратами Кадафа, была видна вся картина сражения. Люди и демоны казались крошечными, как муравьи.
Но Креолу некогда было разглядывать пейзажи. Едва волоча ноги, слыша стук крови в ушах, маг пополз к огромным воротам. Всего дважды видел он их прежде, и оба раза они были распахнуты настежь.
А сейчас – закрыты. Наглухо заперты. Не на замки, не на засовы – ворота Кадафа просто… срослись. Слились воедино, превратившись в гладкий участок стены.
То же произошло и со всеми окнами. В последнее свое посещение Креол покинул Кадаф как раз через окно, неся на спине ученицу, но сейчас… сейчас замок предстал гладким, литым, точно цельный кусок оникса.
– Йог-Сотхотх… – растянул губы в улыбке Креол. – Боится меня… Проклятый трус… Даже теперь… боится…
Он подошел к стене, когда-то бывшей воротами, и положил ладонь на блестящую черную поверхность. Во все стороны пошли разводы – точно круги по воде.
– Мы не сможем пойти за тобой внутрь, святой Креол, – предупредил один из Рыцарей Света. – Там слишком велика сила Тьмы.
– Я пойду один, – мрачно ответил маг.
Он не отрывал взгляда от ониксовой глади.
Креол не умел проходить сквозь стены. У него имелось заклятие Призрачной Формы, но оно позволяло проникать только через слабореальные объекты вроде псевдоматерии.