Заряна и заколдованный мельник
Шрифт:
Тот вскинул голову, устремив взгляд на девушку.
— Нет, не видал, — коротко бросил парень и сделал приглашающий жест, указывая в сторону входа в избушку. — Ты заходи, не бойся. Обещал ведь, что не обижу.
Заряна фыркнула и задрала вверх подбородок.
— Я и не боюсь! — заявила она и шагнула на крыльцо.
Пройдя через сени в большую комнату, она огляделась. В домике было светло и уютно. Полы чисто выметены, печка сверкает свежей побелкой, длинный стол посреди избушки вымыт так, что сияет на солнышке. Все горшки, банки и ухваты
Посреди стола возвышается начищенный до блеска самовар и стоит деревянное блюдо, прикрытое вышитым полотенцем. Рядом в крынках да горшочках — мёд, варенье, сливки, масло. Казалось, хозяин ждал гостей и накрыл стол к их приходу.
При виде угощения, Заряне стало немного грустно. Ведь в их доме всегда были пироги да ватрушки к чаю, а пили его часто и со вкусом. Вся семья собиралась за столом, и становилось на кухне так шумно и весело! В этом же домике стояла тишина.
— Ты один живёшь? — спросила девушка, подходя к резному рукомойнику и дёргая ладошками металлический язычок, чтобы вода попала ей на руки.
— Один, — ответил Добрыня.
Он отвязал с пояса топор и повесил его у входа. Теперь девушку не удивлял это инструмент, ведь всякий мельник носит на поясе топор, с помощью которого поправляет деревянные детали мельницы да ремонтирует плотину.
Парень убрал с блюда полотенце, под которым высилась гора румяных пирожков. Он жестом пригласил гостью устроиться за столом.
— А что так? Где родные твои? — продолжала расспрашивать девушка.
В том, что парень не женат, не было ничего удивительного, ведь у него ещё и борода толком не выросла. Но где ж его родители? Как такого юнца оставили одного управляться с целой мельницей?
— Сирота я. Отец пять лет, как помер, мне мельницу оставил. А матушка ещё раньше на тот свет отправилась, я её и не помню, маленьких был, — невозмутимо сказал Добрыня, наливая чай в большие глиняные кружки с причудливым узором на блестящих боках.
Девушка бросила на него взгляд, полный сочувствия, и замолчала. Ей сложно было представить, что чувствует этот одинокий парень, для неё смерть родных казалась чем-то нереальным, об этом она не желала даже думать.
«Вот уж кому не позавидуешь! Как же он справляется и с мельницей, и с хозяйством?» — подумала она, устраиваясь на лавке напротив Добрыни.
— Ты угощайся! — тот придвинул к Заряне кружку и блюдо с пирогами.
Девушка поблагодарила. Подождав, когда хозяин дома возьмёт себе угощение, сама тоже с аппетитом принялась за еду. Она и не думала стесняться и жеманиться, как порой делали молодые девушки в присутствии противоположного пола, ведь производить благоприятное впечатление на парня она не собиралась. Да и есть хотелось безумно, ведь в последние два дня ей приходилось питаться всухомятку, запивая хлеб водой из лесных ключей.
Глава 12
Травяной чай оказался таким же вкусным, как и у её матушки, правда в нём присутствовали незнакомые девушке нотки, видимо Добрыня добавлял ещё какие-то травы, но какие именно, она не смогла определить.
— Ты ешь, ешь. Проголодалась? — говорил парень, подливая гостье горячий напиток.
Та благодарно кивала, не переставая жевать. От сытной еды девушка немного разомлела и почувствовала сонливость, хотя проснулась совсем недавно.
«Видимо, я устала скитаться по лесам», — успокаивала она сама себя, чувствуя, как веки с каждой минутой тяжелеют.
Отложив недоеденный пирожок, Заряна прислонилась спиной к деревянной стене избушки. Движения её стали ленивыми и медленными, шевелиться совсем не хотелось. Девушка подняла взгляд на хозяина дома. Тот выглядел вполне бодрым и энергичным. Он ел ватрушку, запивая чаем из кружки, и поглядывал на гостью.
Совсем некстати она вспомнила о прикосновениях парня, о том, какие ощущения испытывала в его объятиях. От всего этого у неё закружилась голова, а в груди стало жарко.
Заряне ужасно захотелось прикоснуться к нему вновь, ощутить упругость крепких мускулов, рельефно обозначившихся под тканью рубашки, почувствовать тепло кожи. Отчаянное желание уткнуться носом в его шею, вдыхая пьянящий голову запах мужского тела, захлестнуло всё её существо. Это было как наваждение, с которым сложно совладать.
— Лисичка! — из полудрёмы её выдернул голос Добрыни.
Заряна вздрогнула и очнулась. Она чувствовала, что лицо её горит от прилившей к нему крови, ощущала, что руки и ноги плохо слушаются, будто набитые ватой. Девушка подняла глаза на молодого мельника, не зная, что и думать.
— Помоги мне снять проклятие! — продолжал между тем парень. — Я готов заплатить сколько скажешь. Что желаешь? Называй любую цену!
Заряна тряхнула головой, прогоняя наваждение. Это странное влечение к малознакомому человеку пугало её.
— Да что за проклятье на тебе такое? — спросила она, выпрямляя спину.
— Не могу сказать, — покачал головой тот.
Девушка с недоумением взглянула на молодого мельника. Он что, шутки шутить вздумал? Просит помочь, а в чём дело, говорить не собирается?
— Почему это? — спросила она.
Добрыня наклонил голову, уголки губ его опустились, а в глазах застыло выражение тоски. Даже богатырские плечи его поникли. Он отставил кружку и отодвинулся от стола. Весь вид его говорил о скрытом страдании, но что именно беспокоит парня, было непонятно.
— Такое у меня проклятие, — Добрыня сокрушённо покачал головой.
Заряна попыталась вспомнить всё, что ей было известно об этих самых проклятьях. Но к своему сожалению, знала она немного. Вот батюшка её смог бы помочь, он в таких делах сведущ, а от неё какой прок?
Злые чары могут быть разными, и довольно часто человек сам не знает о том, что проклят. Но Добрыня-то прекрасно об этом осведомлён!
— Сам ты о колдовстве знаешь, а рассказать не можешь? — на всякий случай спросила девушка.