Защищая Джейкоба
Шрифт:
– Ну, по крайней мере, тут ты не ошибся. Так зачем тебе понадобился нож?
– Я же уже сказал тебе, просто так. Я подумал, что он прикольный. Он мне понравился. И я его захотел.
– У тебя что, какие-то проблемы с другими ребятами?
– Нет.
– Ты чего-то боишься?
– Нет, я же уже сказал, я просто его увидел, подумал, что он прикольный, ну и купил.
Он пожал плечами.
– Где?
– В городе, в магазине армейского снаряжения. Их много где продают.
– Чек остался? Ты платил кредиткой?
– Нет, наличными.
Мои
– Господи, папа, так еще бывает: люди до сих пор используют наличные.
– И что ты с ним делаешь?
– Ничего. Просто смотрю на него, держу в руках, прислушиваюсь к своим ощущениям.
– Ты носишь его при себе?
– Нет. Обычно не ношу.
– Но иногда все же носишь?
– Нет. Ну, изредка.
– Ты брал его в школу?
– Нет. Всего один раз. Хотел показать ребятам.
– Кому именно?
– Дереку, Дилану. Может, еще паре человек.
– Зачем?
– Потому что я думал: это прикольно. Типа зацените, что у меня есть.
– Ты им хоть раз что-нибудь делал?
– Например?
– Ну, не знаю, что вообще делают ножом? Режут?
– Ты имеешь в виду, не зарезал ли я им, случайно, кого-нибудь в парке Колд-Спринг?
– Нет, я имею в виду, пользовался ли ты им хоть раз вообще?
– Нет, никогда. Разумеется, нет.
– Значит, ты просто купил его и положил в ящик?
– Ну да.
– И ты хочешь, чтобы я этому поверил?
– Но это правда!
– Зачем тебе понадобилось…
– Энди, – вмешалась Лори, – он подросток. Затем и понадобилось.
– Лори, не надо ему помогать.
– Подростки иногда делают глупости. – Она повернулась к Джейкобу. – Даже умные подростки иногда делают глупости.
– Джейкоб, я должен тебя спросить ради моего душевного спокойствия: это тот нож, который они ищут?
– Нет! Ты что, совсем спятил?
– Ты знаешь что-то, что имеет отношение к тому, что случилось с Беном Рифкином? Может, что-то, что ты слышал от друзей? Что-то, что ты хотел бы мне рассказать?
– Нет. Разумеется, нет. – Он спокойно посмотрел на меня, бестрепетно встретившись со мной взглядом. Продлилось это всего одно мгновение, но я безошибочно прочитал в этом вызов – это был взгляд того рода, который дерзкий свидетель может метнуть в тебя в зале суда. Продемонстрировав мне таким образом свое неповиновение, он вновь превратился в обычного ершистого подростка. – У меня в голове не укладывается, что ты спрашиваешь меня об этом. Я прихожу из школы и неожиданно оказываюсь на допросе. У меня это просто в голове не укладывается. Поверить не могу, что ты так обо мне думаешь.
– Джейкоб, я никак о тебе не думаю. Знаю лишь, что ты притащил в дом нож, и мне хотелось бы понимать зачем.
– Кто надоумил тебя его искать?
– Это не важно.
– По всей видимости, кто-то из нашей школы. Кто-то, с кем ты разговаривал вчера. Скажи мне, кто именно.
– Это не имеет никакого значения. Мы сейчас говорим не о других ребятах. Жертва в этом деле не ты.
– Энди, – остановила меня Лори.
Она
Я отвел взгляд. Набрал полную грудь воздуха:
– Джейкоб, если я отдам этот нож на экспертизу, на предмет крови или каких-либо других улик, ты будешь против?
– Нет. Валяй, делай какую угодно экспертизу. Мне все равно.
Я немного подумал.
– Ладно. Я тебе верю. Я тебе верю.
– Я получу свой нож обратно?
– Ни в коем случае.
– Это мой нож. Ты не имеешь права его забрать.
– Я твой отец и на этом основании имею право делать что угодно.
– Ты заодно с полицейскими.
– Полицейские чем-то тебя беспокоят?
– Нет.
– Тогда к чему все эти разговоры о твоих правах?
– А если я тебе его не отдам?
– Попробуй.
Он поднялся, переводя взгляд со стола на меня и обратно, взвешивая риск и выгоду.
– Это все так неправильно, – заявил он и нахмурился от несправедливости.
– Джейк, папа делает то, что считает правильным, потому что любит тебя.
– А что считаю правильным я, никого не волнует, я так понимаю?
– Да, – подтвердил я. – Именно так.
К тому времени, когда я приехал в местный полицейский участок, Патц уже сидел в комнате для допросов, неподвижный, как каменный истукан с острова Пасхи, глядя прямо в объектив камеры, встроенной в циферблат круглых настенных часов. Патц знал, что она там. Детективы обязаны были проинформировать его о ней и получить от него согласие на видеозапись интервью. Камера тем не менее все равно была скрытой в надежде, что подозреваемый расслабится и забудет про нее.
Картинка выводилась на небольшой компьютерный монитор, стоявший в кабинете следователя прямо за дверью комнаты для допросов, где за Патцем наблюдали полдюжины ребят из полиции Ньютона и ОПБП. Лица их были бесстрастны; они не видели ничего особенного, и не ожидали увидеть.
Я вошел в кабинет и присоединился к ним:
– Ну как, удалось выжать из него что-нибудь?
– Нет. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знает.
Изображение Патца занимало весь экран. Он сидел в торце длинного деревянного стола. За спиной – голая белая стена. Патц был крупным мужчиной. По словам инспектора по условно-досрочному освобождению, который его курировал, в нем было шесть футов три дюйма росту и двести шестьдесят фунтов весу [6] . Даже сидя за столом, он выглядел массивным. Но тело его было рыхлым и мягким. Его обвислые бока, живот и груди распирали черную футболку поло, точно квашня, которую залили в этот черный мешок сверху и перевязали в районе шеи.
6
Соответствует 1 м 91 см и 118 кг.