Защита никогда не успокаивается

Бейли Френсис Ли

— Когда родилась Джуди, Ирмгард, которая предпочла рожать самостоятельно, без вмешательства медицины, очень страдала. Она заявила, что больше не хочет беременеть и не ляжет с мужем в постель. Еще больше осложнило ситуацию то, что Джуди родилась с вывихом тазобедренного сустава. Это было в Форт-Дисе, штат Нью-Джерси, и армейские врачи сказали, что ножки ребенка должны быть постоянно в зафиксированном положении. Они рекомендовали использовать специальное приспособление, удерживающее ноги согнутыми в коленях и раздвинутыми при помощи тесемок и ремней. Узел «бантиком», который Де Сальво затягивал на шеях своих жертв, был точно такой, как на этих тесемках.

Врачи порекомендовали также физиотерапию. Супругам Де Сальво велели ежедневно заниматься с Джуди, делать специальные упражнения,

даже если она будет плакать. Делать это приходилось по большей части Альберту. Он клал Джуди на спинку и принимался медленно и ритмично, как кузнечные мехи, сводить и разводить ее ножки. Часто она плакала от боли, и Альберт сам едва удерживался от слез. Джуди была его ребенком, он любил ее. Совсем крошка, она не могла этого понять, но все-таки отец объяснял ей, что для того, чтобы помочь, он должен сделать ей больно.

В два года Джуди еще ползала. Однажды она дотянулась до телевизора и повернула ручку громкости. Неожиданно громкий звук так испугал ее, что она вскочила и бросилась к матери. С этого момента с ногами было все в порядке.

— Что делал Альберт, — спросил Брайан, — когда я «потерял» его сегодня? В тот момент, когда он собирался описать свой половой акт с Эвелин Корбин? Что он делал?

— Он вытянул руки и начал их сводить и разводить.

— Вот именно! — воскликнул Брайан. — Он делал то же самое, что когда-то со своей дочерью. Он пытался сообщить нам это, когда ему изменил голос. Ему надо было рассказывать о половом акте и удушении, но он не мог их описывать, это для него было слишком ужасно. Де Сальво пропустил их и перешел к тому, что делал в самом конце, прежде чем уйти с места преступления. Ему приходилось делать этим женщинам больно, чтобы помочь им. Я думаю, Альберт всегда хотел помогать людям, именно поэтому у него такая приятная внешность и манеры. Он хочет, чтобы его считали добрым, любили и восхищались. Но все это наталкивается на враждебность, отпечатавшуюся в его психике почти со дня рождения. Сочетание этих моментов как раз и может дать удушителя, которого чрезвычайно трудно поймать — он никогда в жизни не обидел человека, которого знал или любил; только образы, только совершенно незнакомых людей.

Где-то среди скрытых причин, неожиданно толкавших Альберта на незнакомые улицы, мы найдем женщин, встречавшихся в его жизни. Мать, которую он одновременно и любил, и ненавидел. Жену, которую он безумно любил, но которая была холодна к нему. Дочь, к которой он одновременно испытывал и глубокую любовь, и неприязнь, потому что из-за нее потерял привязанность жены. Не знаю, сумеем ли мы когда-нибудь разобраться в этих образах, но уверен, что все они здесь присутствуют.

Я слышал немало рассуждений о причинах, побуждавших Де Сальво к таким поступкам, но никогда не слышал более убедительного анализа, чем дал в тот вечер Брайан.

На следующий день, в воскресенье, мы снова приехали в Бриджуотер. Перед началом сеанса Де Сальво отвел меня в сторонку.

— Сегодня здесь были две женщины, — сказал он. — Меня привели поговорить с доктором Алленом, и там, за столом для посетителей, напротив двух наших больных, сидели эти женщины. Только у этих двоих не может быть посетителей, они совсем чокнутые. Женщины смотрели на меня, но, думаю, не узнали. Зато я их сразу узнал. Одна из них — девушка-немка. Я от нее убежал. Другая — темнокожая женщина, с которой я разговаривал. Она живет в одном доме с той хорошенькой негритяночкой, Кларк. Готов поклясться, они пришли сюда, чтобы опознать меня.

Он был прав. «Посетительницами» оказались Гертруда Груен и миссис Марселла Лалка. Мисс Груен, официантка, в феврале 1963 года сумела отбить нападение. Миссис Лалка разговаривала с Де Сальво всего за несколько минут до убийства Софи Кларк. Он сказал, что не тронул ее, потому что у нее был маленький ребенок. Двух этих женщин привезли в Бриджуотер посмотреть на Де Сальво и Джорджа Нассера. По иронии судьбы, ни одна из них не узнала Де Сальво, но обе обнаружили что-то знакомое в Нассере. Из-за того что я познакомился с Де Сальво через Нассера, некоторые, включая Боттомли, Эймса Роби и его ассистента, доктора Сэмюэля Аллена, считали, что Де Сальво может быть только

уловкой, а настоящий Удушитель — Джордж Нассер. Теория столь же наивная, сколь и нелепая. Самое большее, чего мог бы достичь адвокат, попытавшийся поддержать эту чушь, — лишиться права выступать в суде. Что касается впечатления женщин, что они вроде видели Джорджа когда-то раньше, я не удивлюсь, если узнаю, что им немного «помогли» заранее.

Когда мы ожидали начала сеанса гипноза, я наклонился к доктору Аллену и шепнул, что не знал о его увлечении играть в детектива.

— Та молодая немка и миссис Лалка, — сказал я, — были здесь сегодня утром и делали вид, что пришли кого-то навестить. Они не смогли узнать Альберта, но он-то их узнал. Как вы это объясните, доктор?

Аллен промямлил, что не понимает, о чем речь.

— Доктор Аллен, — произнес я в лучших традициях зала судебных заседаний, — я полагаю, у вас была какая-то причина для беседы с моим клиентом сегодня утром, да еще в помещении для посетителей. Поскольку он не просил, а суд вас на это не уполномочивал, и поскольку содержание вашей беседы имело весьма отдаленное отношение к психиатрии, у вас, несомненно, имелась какая-то причина. Вы решили тайком помогать следствию? Это же совсем простой вопрос, вы могли бы на него ответить. В конце концов было немало свидетелей вашей беседы с Альбертом.

— Я не могу обсуждать эту тему, — буркнул доктор Аллен.

Это было приятно. Я только сожалел, что не присутствовал в тот момент, когда о нашем разговоре узнал Джон Боттомли.

Билл Брайан начал расспрашивать Де Сальво. Действительно, он встал ночью и записал свой сон в блокнот, заранее положенный возле кровати. Проснувшись утром, Альберт решил, что и это ему тоже приснилось. Но тут он увидел блокнот:

«Я подошел к квартире и позвонил. Дверь открыла Эвелин Корбин.

Я сказал:

— Здрасьте… Меня послал управляющий починить протечку в ванной.

Мы с ней прошли в ванную. Она сказала:

— Я не вижу здесь никакой протечки.

Она стояла ко мне спиной. Я приставил ей нож к шее и сказал:

— Не шевелитесь, и я не сделаю вам больно.

Она сказала:

— Ладно.

И еще спросила:

— Вы же не Удушитель, правда?

Я сказал:

— Нет, я просто хочу переспать с вами.

Я отвел ее в спальню. Она сказала:

— Мне нельзя иметь половой акт, я нездорова.

Я сказал:

— Ну а в рот?

Она сказала:

— Хорошо, только не трогайте меня.

Я взял подушку, положил на пол, поставил ее на колени возле кровати, а сам сел на край. Раньше чем я кончил, она протянула руку, взяла листок белой туалетной бумаги и закончила рукой. После этого она встала; я велел ей лечь на кровать и связал руки. Потом лег на нее, положил руки на шею и сильно сжал, а потом мне было нужно развести ее ноги в стороны и с-».

Последнее слово было не закончено.

Брайан прочел написанное Де Сальво, сел рядом с ним и, как накануне, привел в состояние транса. Он повел его все дальше и дальше в прошлое, к тому дню, когда была убита Эвелин Корбин.

— А теперь, Альберт, — сказал он, — какое слово вы не дописали? Слово «с-ж-а-л», правильно? И больше вы писать не смогли, так? Потому, что вам начала сниться Джуди? Это ее бедра вы сжимали, сводили и разводили? Это была Джуди? Отвечайте, Альберт, Джуди?

Де Сальво только мотал головой и бормотал что-то нечленораздельное. Время от времени его пробирала дрожь. Но Брайан снова и снова произносил имя ребенка. Не отождествлял ли Альберт свои жертвы с Джуди? Не было ли каждое удушение попыткой повторить его старания вылечить Джуди? Не Джуди ли он хотел убить?

Брайан наклонился ближе.

— Вы убивали ее. Убивали собственную дочь. Убивали Джуди, потому что она встала между вами и Ирмгард, отняла у вас любовь Ирмгард.

Понизив голос до шепота и почти касаясь уха Альберта, он продолжал повторять:

— Вы убивали Джуди, каждый раз, когда вы кого-то убивали, это была Джуди, Джуди…

Неожиданно руки Бостонского удушителя рванулись к горлу Брайана.

— Лжец!

Брайан увернулся от броска и ударился спиной об стену. Одновременно он сильно надавил руками на плечи Де Сальво и крикнул: