Защита Сталина. Кто пытается опорочить страну и победу?
Шрифт:
Насчет времени поступления данной директивы в округа – тут совпадение. Данную директиву действительно принимать начали в округах к 1 часу ночи. И то, что ее в КОВО-ЮЗФ расшифровали только к обеду – все верно. Штаб КОВО к вечеру 21 июня был уже на полевом КП, в Тернополе. А вот оперотдел во главе с полковником И. Х. Баграмяном, куда и входит шифротдел штаба округа, который и должен был заниматься расшифровкой данной директивы (и прочих) из ГШ – прибыл в Тернополь только к 7 часам утра 22 июня (смотри мемуары маршала Баграмяна).
Однако проблем с «прочтением» данной директивы у командования КОВО, у Кирпоноса и его нш Пуркаева не было. Как потом писал Пуркаев, отвечая на послевоенные вопросы Покровского: «В период от 1 часу до 2 часов 22 июня, Командующим
Как видите, ответ Пуркаева из 1952 года – о содержании данной директивы, вполне совпадает с тем, что писал Грецов в 1965 году. У обоих в директиве, а штабу КОВО в отсутствие шифровальщиков, видимо, лично Жуков (или кто-то из Генштаба, тех, кто отправлял данную директиву – например, тот же Маландин, нач Оперуправления ГШ) по телефону и сообщили текст этой директивы, и там вроде как есть упоминание о пересечении границы. Но тогда получается, что опубликованная маршалами «Директива б/н» – липа?! Или в КОВО послали текст, отличающийся от того что ушел в ЗапОВО и ОдВО, и возможно, в ПрибОВО?
Грецов пишет, что после 2 часов ночи в округа пошел еще приказ-директива от Тимошенко – «телеграмма НКО», «требовавшая приня тия немедленных мер по боеготовности войск». Что в той ситуации может означать только одно – эта директива и есть директива на вскрытие «красных» пакетов и о – введении Планов прикрытия в действие.
Всей логикой событий и всеми предвоенными распоряжениями подразумевается, что Москва должна была все же дать короткий приказ «боевой тревоги» – именно До нападения Германии. И данная «телеграмма НКО» Тимошенко (и ГШ-Жукова, конечно же) от 2.30 примерно – это и есть короткая команда-приказ, об «отсутствии» которого так переживают многие историки. Мол, надо было давать не «пространную» директиву о «провокациях» в ту ночь, зная уже о грозящем нападении, а короткий приказ боевой тревоги и на ввод Планов прикрытия – «Приступить к выполнению Плана прикрытия 1941 года!»
Но как видите, такой приказ Москвы, т. е. от Сталина, все же был. И следы его есть вполне себе в Фонде и Делах политуправления ЮЗФ. И Грецов и реквизиты показал в 1965 году – «Архив МО СССР (ЦАМО), ф. ПУ ЮЗФ, оп. 5272с, д. 1, л. 7». Точнее, скорее всего в этом фонде хранится не сам текст данной «телеграммы ГШ», а есть упоминание о ней в каком-нибудь отчете или донесении политотдела штаба Ю-З фронта о событиях этой ночи. Но это уже не особо важно.
Сам Грецов – доктор военных наук, преподаватель в Академии Фрунзе и работа его – «Для служебного пользования», выпущенная типографией военной академии Генерального штаба, что позволяет считать утверждение о наличии данной директивы от «2.30» ночи 22 июня – фактом. Такие закрытые работы, конечно же, также грешили в те годы стандартным набором высказываний-заклинаний, разоблачающих сталинизм (о невинных репрессиях в адрес тухачевских и т. п.). Или, например, такие – «Наши войска, не исключая и пограничников, не подозре вали о нависшей угрозе и чувствовали себя в условиях мир ного времени». Или такие, о директиве «б/н» – «Распоряжение это дезориентировало наши войска и обрекало их на пассивность в первые часы войны». Однако ценны они всегда именно тем, что показывали и показывают фактуру, прежде всего – показывают документы или ссылаются на них, и указывают и реквизиты их хранения. Которые при желании можно и найти в архивах…
Так что таким образом можно считать, что директива от 22.20 21 июня – это действительно «Директива б/н», а вот под «№ 1» и была данная директива от 2.30 22 июня. На вскрытие «красных» пакетов и на ввод ПП. И приняли ее округа именно ДО нападения Германии.
Может, кто-то думает, что посылать эту телеграмму НКО (и ГШ) на вскрытие «красных пакетов» в 2.30 было уже «поздно»? Не совсем. Т. е. если думать и верить что до этого все спали (и «должны» были спать) мирно в казармах, то, конечно же, посылай не посылай в округа за 45 минут до нападения такую директиву о боевой тревоге и на ввод ПП со вскрытием «красных пакетов» – точно будет «поздно».
Но. Если видеть, какие звонки, распоряжения и приказы шли в те последние часы в округа, с вечера 21 июня, и если бы эти директивы и приказы выполнялись, как положено, то видно, что данная директива была вполне своевременна. По крайней мере «логична». Другое дело, что ее, конечно, можно было послать и раньше «чуток»…
Опять же – по известному докладу того же генерала Борзилова или по ответу комдива Зашибалова они свои приказы на вскрытие пакетов получали как раз – с 2 часов до 2.40. Т. е., скорее всего, тот же Генштаб в лице Жукова (?) по телефону сообщал и об этой директиве – приказ поднимать по боевой тревоге войска, а попутно она и шла в виде короткой телеграммы-шифровки. Посланной из ГШ и подписанной Тимошенко. Как и положено для такой телеграммы!
Но в том же КОВО принимать эти директивы не могли в силу того, что оперотдела в штабе не было – он с полковником Баграмяном прибыл только в 7 часов утра. И Кирпонос с Пуркаевым принимали именно «распоряжения» Генштаба – по телефону. Так что возможно, поэтому Пуркаев в 1952 году эти две директивы, «полученные» им в Тернополе по телефону в виде «распоряжений», и слились в памяти в одно.…
Ведь Жуков только отправил в 0.30-1.5 директиву «б/н» о приведении в полную б.г. а следом собирался отправлять однозначно заготовленную заранее и директиву «№ 1»! На вскрытие красных пакетов – на выполнение Планов прикрытия! Которую в 21 час вечера 21 июня пока тормознул Сталин, сказав Жукову и Тимошенко – «такую директиву давать в войска преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем»! И данная фраза Сталина, кстати, и подтверждает, что Жуков нес именно директиву на ввод ПП. После отправки, которой как раз и будет сложно уже что-то улаживать «мирным путем». Ведь ввод ПП – это война!
Жуков отложил, находясь в кабинете Сталина, эту директиву и подготовил с Ватутиным (?) другую – «промежуточную» – о приведении всех войск ПВ и ВВС с флотами в боевую готовность полную. Предупреждающую о возможном нападении, которое может начаться с провокаций на границе, и предписывающую не поддаваться на эти провокации! Директиву «б/н». По которой командующие округами минимум должны были поднять войска по тревоге, вывести их из «спящих» казарм в «Районы сбора». Где им, получив приказ вскрывать «красные пакеты», начать выполнять ПП, потребовалось бы считаные часы, а то и минуты – на занятие самих окопов на границе.
Свою директиву на ввод ПП Жуков «отложил» – но она-то наверняка держалась под рукой, и как только нападение стало реально угрожающим (начались активные обстрелы нашей стороны стрелковым оружием с 2 часов ночи, и в это же время посол Германии начал искать Молотова, чтобы всучить ему ноту о нападении), эту директиву и отправили в округа телеграммой НКО и ГШ на ввод ПП. В 2.30!
Но – получив по телефону данные «распоряжения», Кирпонос по показаниям командиров КОВО прямо запретил приводить войска в боевую готовность. И войска на Украине будили именно немецкие снаряды в большинстве случаев. Точнее, в КОВО около 3.30 все же давались некие команды «будить» войска, но как показывают командиры, сам Кирпонос при этом именно запрещал приводить войска в боевую готовность чуть не до обеда 22 июня. Подробнее об этом – рассмотрим в отдельном исследовании по ответам командиров на «вопросы Покровского» и там же увидим подтверждение – как в ЗапОВО и в ОдВО около 3 часов действительно уже вскрывали свои «красные» пакеты.