Защитник Драконьего гнезда. Том второй
Шрифт:
Но почему-то мой король говорит это тоном доктора, который сказал пациенту, что у него нет проблем с гемоглобином, прежде чем «обрадовать» найденной опухолью. Да и вид у него такой, будто пока я была в отключке, кого-то уже успели похоронить.
— Изабелла, - мое сердце буквально уходит в пятки от того, как он на меня смотрит, – ты больше не сможешь иметь детей. Кровь дракона – универсальный антидот, но это не лекарство.
Я знала, что он это скажет.
Знала с самого начала.
Чувствовала.
Но сейчас, когда слышу слова приговора, понимаю, что не была к
Господи, за что?
— Я запретил говорить об этом кому бы то ни было. Никто не узнает, - торопливо успокаивает он.
Я киваю, тереблю непослушными дрожащими пальцами край одеяла. Это какой-то дурной сон. Это просто какая-то врачебная ошибка. Да, конечно, что у них здесь за медицина такая, которая по температуре тела позволяет ставить такие серьезные диагнозы?
— Ты уверен?
– задаю вопрос дракону, но смотрю в пустоту перед собой. Перебираю в памяти все сопутствующие симптомы, и с каждой секундой вспыхнувшая было надежда, стремительно тает: у меня болел низ живота, я чувствовал себя так, словно мне делают кесарево без наркоза. Все, что у меня болело - болело там, где находятся…
— Мне жаль, Би.
– Анвиль и снова встает, чтобы совершить еще один круг по комнате, на этот раз жестко впечатывая в каменный пол каждый шаг.
— Значит, у Короны не будет наследника, - очень-очень тихо говорю я.
Слез уже нет, только внутренний холод. Меня натурально бьет крупной дрожью.
— Амелия – полноправная наследница, - почти категорично отмахивается от моих слов дракон. Правда, тут же добавляет: - Но теперь для всех нас еще важнее, чтобы она скорее оперилась.
Я не знаю, что ему сказать и нужно ли что-то говорить.
Не знаю, насколько сильно он хотел наследника. Собсвтенного ребенка.
Мне нужно подумать. Нужно осознать происходящее. Наверняка снова порыдать. А потом снова поговорить.
Не знаю, как предложить ему то, что собираюсь предложить. Но это будет правильно.
Глава вторая: Анвиль
Глава вторая: Анвиль
В подземельях Драконьего гнезда холодно, но сухо. Спускаюсь сюда в сопровождении двоих горных воинов. Когда-то позже, много позже, для подобных мало приятных, но необходимых дел, нужен будет особенный человек. Это только на первый взгляд кажется, что на роль дознавателя может подойти практически любой, кто не боится крови. Нет, вовсе нет.
Насколько я понимаю, у короля Лаэрта не было на эту роль человека, по крайней мере, все расспросы на эту тему не дали ничего определенного. Что очень странно. Не поэтому ли Его прежнее Величество прохлопал момент, когда Великий Магистр сконцентрировал в своих руках такую власть и такие ресурсы, против которых не рискнул отправить королевские войска? Что, к тому времени уже не доверял и собственным людям?
Пока что у меня нет достаточных сведений относительно всей череды событий, что предшествовала усилению Магистра. Ясно одно, свою политику он проводил долго, осторожно и очень умело. Одному Безначальному известно, сколько еще верных ему людей находится в королевском замке и что от них можно
Тем не менее прибегать к услугам добровольцев в деле получения необходимой информации правильным не считаю. Разве что в исключительной ситуации, как сейчас.
Перед коридором, где расположены тюремные камеры, киваю сопровождающим меня воинам - и те останавливаются, ставят на стол масляный фонарь. Здесь расположена караулка на четверых охранников. Первый шаг я сделаю один, а дальше будет видно.
Камера, где сидит отец Винсентиус, самая первая в череде других, сейчас пустующих. Отпираю дверь большим ключом и захожу внутрь.
Если я не прав, то Всевышний обязательно покарает меня еще при жизни, а уж в послесмертном кипящем котле можно вовсе не сомневаться.
— Здравствуйте, отец, - захожу в камеру и вешаю на стену масляный фонарь. – Как самочувствие?
Отец Винсентиус ворочается на толстой подложке из свежего сена. Сейчас он похож на потревоженного горного медведя, который только-только просыпается по весне.
— Вашими молитвами, сын мой, - отвечает абсолютно спокойно. Он щурится и зевает, когда садится и пытается согнать с лица следы недавнего сна. Пара шкур на его плечах съезжает, но отец Винсентиус тут же натягивает их снова. – Полагаю, ошибка с моим пленением разрешилась, и вы пришли принести Безначальному нашему создателю свои извинения.
— Я обязательно принесу ему свои извинения, если вы сможете ответить на некоторые мои вопросы, святой отец.
Отец Винсентиус вздыхает, поднимается на ноги и проходит к колченогому столу, за которым и усаживается.
— Извольте, Ваше Величество, - говорит с таким смирением, что близость кипящего котла ощущаю почти на физическом уровне.
— В прошлый раз вы сказали, что покушение на жизнь Ее Величества стало для вас неожиданностью.
— В точности так. Это страшное преступление, совершенное под святыми сводами, должно быть расследовано, а виновные должны понести справедливое и суровое наказание. Но Ваше Величество напрасно ищет виновного в моем лице. Напротив, пока мы с вами тут беседуем, истинный преступник, возможно, отдаляется от нас все больше. Или же уничтожает любые доказательства своей вины.
— И это будет моей первой ошибкой в роли Короля Артании. Но вернемся к тому, как яд попал в тело Ее Величества. Очевидно, что он был в вине, которое мы вместе выпили.
— Но, слава безначальному Творцу нашему, вы здоровы, Ваше Величество. Позвольте предположить, что Ее величество отравили несколько раньше, чем состоялась церемония бракосочетания. Просто коварный яд подействовал не сразу. Предположу, что именно на подобный исход неведомый злодей и рассчитывал.
— Святой отец, я – дракон. И вам это хорошо известно. Мало в мире найдется ядов, способных навредить мне. И тот, что попал в наше свадебное вино, явно не из их числа. Хотя, я удивлен, что некто не пошел дальше и не пожелал избавиться от королевской четы разом. Возможно, дело в том, что подобные яды исключительно неблагоприятно действуют на людей, которые просто находятся с ними рядом. К тому же они быстро утрачивают свои свойства в длительной дороге.